201. М. Л. Толстой.
1896 г. Декабря 30—31. Москва.
Милая Маша,
Два раза начинал тебе письмо и разрывал: и от того, что я не в духе, и от того, что сложно, неясно у меня в душе отношение мое к твоему положению. Ты верно угадала, что я вижу в этом падение, да ты это и сама знаешь, но, с другой стороны, я радуюсь тому, что тебе жить будет легче, спустив свои идеалы и на время соединив свои идеалы с своими низшими стремлениями (я разумею детей). Мое же чувство к тебе — к тебе духовной, к тому, что я люблю в тебе, остается совсем то же, п[отому] ч[то] я знаю, что это духовное не изменится. А впрочем — кто вас знает. Исчезнуть не может, но затуманиться может. Ну, поживем если, то увидим. Одно несомненно, что я теперь люблю тебя такой, какая ты, и какой я. То, что Коля думает и понимает трудность практичес[кой] стороны жизни — это хорошо. А мне больше не верится, что это будет. Ну вот видишь, как у меня в голове и сердце неясно нынче, сейчас. Притом тороплюсь. Андрюша едет сейчас. Мне нехорошо только тем, что не работается и нет спокойствия в праздности. Целую тебя и милого Илюшу. Какое хорошее, доброе было его письмо. И Сонино. Много там у них самого дорогого — доброты. И в Мише1 с зайчиком.
Примечания
Впервые опубликовано в журнале «Современные записки», Париж, 1926, XXVII, стр. 243—244, с датой: «1896 г. Декабрь».
1 Миша — четырехлетний сын Ильи Львовича, о котором М. Л. Толстая рассказывала в том же письме к сестре.