104. Д. А. Хилкову.
1896 г. Июль—август? Я. П.
Дорогой Дмитрий Александрович.
простите. Еще было причиной, что не отвечал так долго, то, что в вашем письме высказаны мысли, с кот[орыми] я не согласен; а между тем не хотелось бы высказывать это несогласие. Первое, вы пишете, что надо в печати — нашей подлой и дурной печати — восставать против гонений за веру. Я же того мнения, что это бесполезно. Гонения должны быть и будут, и высказыванье в подцензурных формах нашего неодобрения этому не изменит дела.
Кроме того, гонения — как мне ни неловко, ничего не потерпевшему, это говорить вам, так много потерпевшему, — гонения не только неизбежное условие установления истины, но и необходимое для этого условие. Всё равно, как трение. Нельзя желать того, чтобы при движении не было трения. Напротив, если нет трения, я вперед знаю, что ничего не движется. Чем больше я живу, тем больше убеждаюсь, что для успеха дела божия нужно только, только одно: ясная, твердая вера, т. е. понимание смысла своей жизни, такое, кот[орое] без колебания руководило бы всеми поступками. Это нужно для себя каждому, нужнее всего в мире; это то царство небесн[ое] и правда его, к[оторое] нужно прежде всего для себя, а как скоро это есть для себя, так оно само собой, как огонь, передается, и сжигает, и освещает. А для установления этого ц[арства] б[ожия] в себе, я думаю, что необходимы гонения: они проверяют ясность и твердость веры. И пускай тысячи, считавших себя верующими, отпадут, вследствие гонений, а один выдержит испытание и останется. И этот один выгоднее для дела божия, чем те тысячи. Вы скажете: нельзя ли без этого? Я скажу: нельзя, как нельзя без трения. А писание подцензурное, либеральное одно из самых вредных писаний. Моск[овские] Вед[омости] делают меньше вреда, прямо восхваляя то, что они восхваляют, чем либеральн[ые] органы, не договаривающие там, где читатель хочет и робеет и не умеет сам договорить и оттого предполагает, что что-нибудь неясно и трудно там, где всё ясно и просто.
Другой пункт несогласия с вами это то, что вы предпочитаете худож[ественный] способ изложения простому. Худож[ественный] способ изложен[ия] баловство и всегда дает возможность отмахнуться от того, что не нравится, тогда как простой способ изложен[ия] обязателен. Главное же то, что не то, что хочется, а чувствую себя обязанным попытаться, и последнее время жиз[ни] на это положить, сказать просто и ясно то, что сам понимаешь просто и ясно и что так нужно людям, особенно огромному большинству мало ученых, а главное, детям.
Прощайте. Пишите мне и любите меня, как я вас люблю.
Л. Толстой.
Ответ на письмо Хилкова от 11 июня 1896 г., в котором он, по поводу статьи М. О. Меньшикова в «Неделе» в защиту гонимых сектантов, убеждал Толстого «помочь в этом деле «Неделе» своими статьями» и доказывал преимущество художественной формы по сравнению с «догматической».