71. В редакцию газеты «С. -Петербургские ведомости».
Черновое.
1898 г. Марта 17. Москва.
Кавказские духоборы большой партии или так называемые постники, население более 10 000 душ, находятся в настоящее время в очень затруднительном положении.
Вот что они пишут мне:
«Извещаем вас, что мы подавали прошение на имя ее императорского величества государыни Марии Федоровны. Она его передала в сенат. Сенат решил и передал на распоряжение князя Голицына. Справку при сем предлагаю вам».
Справка эта следующая:
«По поводу ходатайства, принесенного на августейшее ее императорского величества государыни императрицы Марии Феодоровны имя духоборами[-постниками, выселенными в 1895 г. из Ахалкалакского в другие уезды Тифлисской губернии, о сгруппировании означенных духоборов-постников на жительстве в одном поселении с освобождением от воинской повинности или же о разрешении всем им выселиться за границу, последовало распоряжение:
1) Освобождение их от воинской повинности не удовлетворено и 2) духоборы-постники, за исключением, конечно, находящихся в призывном возрасте и не исполнивших воинской повинности, могут быть увольняемы за границу при условии: а) получения заграничного паспорта в установленном порядке, б) выезда из пределов России на собственный счет и в) выдачи при выезде подписки о невозвращении впредь в пределы «империи»,]1 имея в виду, что в случае неисполнения сего последнего пункта, виновный подвергается высылке в отдаленные местности.
Ходатайство же их о сгруппировании на жительство в одном селении не уважено.
Настоящая справка по приказанию г. тифлисского губернатора выдается одному из подавших упомянутое ходатайство духоборов-постников, Василию Потапову, вследствие личной о том просьбы, заявленной губернатору.
Февраля 21 дня 1898 года, город Тифлис.
Подлинную подписали: Правитель канцелярии тифлисского губернатора, и. д. старшего помощника его Михайлов».
«Я 10-го февраля ездил в город Тифлис и виделся там [с братом Синджоном, но свидание наше было очень краткое, — сейчас же арестовали меня и его. Меня посадили в тюрьму, а его сейчас же отправили обратно в Англию.
Я заявил полицмейстеру, что я приехал по делу к губернатору. Он сказал: «Пока посадим в тюрьму, а потом доложим губернатору». 12-го заключили меня в тюрьму, а 18-го меня водили под конвоем из двух солдат к губернатору.
Правитель канцелярии спросил меня:
— За что тебя арестовали?
«Не могу знать».
— Ты ведь на днях был в Сигнахе?
— Да, был.
— А сюда зачем приехал?
— Намерен видеть губернатора. Мы летом подавали прошение на имя императрицы Марии Феодоровны в Абастумане; я получил через сигнахского уездного начальника ответ на прошение, я просил копию, а он мне отказал, говоря, что без губернатора не может, — поэтому я и приехал.
«Ты вместо меня скорее свиделся с англичанином». Я сказал: «Англичанин тоже наш брат».
Губернатор со мною хорошо разговаривал и советовал нам переходить в самом коротком времени за границу и сказал: «Все можете переходить, только те не могут, которые прина]длежат2 к нынешнему призыву, т. е. лобовые». —
А меня приказал освободить от ареста и отправить обратно в Сигнах».
Присутствие духоборов в России нежелательно для русского правительства, и им разрешено выселиться за границу. Сами духоборы желают этого.
это при всех своих переселениях; но им надо, во-первых, знать, куда переселиться, выбрать место, составить план переселения и приобрести средства на переезд и первое обзаведение. И то и другое, в том положении, в котором они находятся теперь, для них не только трудно, но почти невозможно. Их не выпускают из их мест жительства и за неисполнение этого заключают в тюрьмы; людей, общающихся с ними и желающих помочь им, тотчас же высылают из пределов Кавказа, как это видно из приводимого письма и как это неизменно повторяется со всеми духоборами, выезжающими из своих мест жительства и со всеми людьми, приезжающими к ним. И потому-то самим выбрать место поселения, обдумать и приготовить план переезда такого большого количества людей в том положении, в котором они находятся, немыслимо. И еще более немыслимо им самим, без помощи извне, собрать ту большую сумму денег, которая понадобится для переезда такого большого количества людей и их первого обзаведения. Суммы эти были у них и в гораздо больших размерах, но отчасти отняты малой партией, отчасти израсходованы на поддержание в продолжение 3-х лет существования высланных из своих жилищ 400 семей духоборов, живущих без возможности заработка на квартирах в грузинских и татарских деревнях.
Чем дальше продолжается их теперешнее положение, тем труднее им собрать средства для такого переселения. И потому я думаю, что люди русского общества сделают доброе дело, придя на помощь духоборам в их теперешнем затруднительном положении.
Как бы кто ни смотрел на верования духоборов, помощь им в их теперешнем положении есть несомненно доброе дело:
С точки зрения общественной это доброе дело потому, что выселение духоборов прекращает тот соблазнительный разлад, который существует между ними и правительством; с точки же зрения личной, человеческой, христианской это несомненно доброе дело, потому что оно облегчает страдания женщин, детей, вообще слабых людей, руководимых другими, целого 10 000-го населения, виновных только в том, что они родились и воспитались среди своих единоверцев.
Помощь духоборам нужна двоякая: помощь указанием тех наилучших мест, в которые может быть направлено переселение, и тех мер, какие должны быть приняты для совершения переселения, и, во-вторых, собиранием денежных средств для осуществления самого переселения. Цель этого моего письма состоит в том, чтобы вызвать эту помощь. Потому очень прошу вас напечатать это письмо в вашей газете.
Примечания
Печатается по черновику. Кроме этого черновика, в АТ сохранился первый набросок этого письма и копия рукой С. А. Толстой второго варианта письма. Датируется на основании записи в дневнике С. А. Толстой 17 марта (см. ДСАТ, 1897—1909, стр. 41).
«С. -Петербургские ведомости» — одна из старейших русских газет; с 1896 г. редактором ее был Э. Э. Ухтомский (см. письмо № 72). По поводу публикации данного письма Толстого см. еще письма №№ 72 и 73.
1 и 2 Текст, взятый в квадратные скобки, в черновике отсутствует. Листы 3, 5 и б черновика, включающие этот текст, повидимому, были переложены в окончательную редакцию этого письма. Печатается частью по копии из AЧ, частью по соответствующим местам из письма Толстого в иностранные газеты. См. № 81.