Толстой Л. Н. - Оболенской М. Л., 2 апреля 1900 г.

266. М. Л. Оболенской.

1900 г. Апреля 2. Москва.

Сейчасъ получилъ твое письмо, милая Маша, съ записочками д[яди] С[ережи]. Спасибо тебе. Спешу написать, главное, ему, что онъ слишкомъ мрачно смотритъ на Тан[ину] болезнь и операцiю. Она теперь ходитъ, и шрамъ мало заметенъ. Еще есть головная боль и въ некот[орыхъ] местахъ нечувствительность. Очень похудела, ночи не спала отъ боли головы.

Теперь ей лучше. Сейчасъ Маруся1 2 продолжаетъ быть очень, очень больно. Хорошо нешто то, что это связываетъ меня больше съ нимъ. Это я, разумеется, пишу ему. Пусть онъ не насилуетъ себя писать мне.

Мне нужно знать про него. И ты пиши. Твою жизнь ты ужъ очень хорошо расписываешь. Но все таки уверенъ, что такъ и есть. Твои Нат[аша]3 и Юша4 очень милы и трогательны, и я уверенъ, что имъ хорошо съ тобой, по[тому] ч[то] ты умеешь думать о другихъ больше, чемъ о себе. Целую тебя, Колю5

Никому не пишу писемъ, такъ ослабъ; но это поспешилъ какъ попало написать, п[отому] ч[то] хотелось очень.

Л. Т.

2 Апр.

Здоровье мое очень хорошо, не въ смысле Мар[ьи] Ал[ександровны],6 а взаправду.

«Современных записках»,. 1926, XXVII, стр. 255.

Ответ на письмо М. Л. Оболенской, писавшей отцу по получении известия об операции Татьяны Львовны Сухотиной. Письмо Толстого от 23 марта, как обычно, она передала для прочтения гр. С. Н. Толстому, тяжело переживавшему неудачные замужества его дочерей. 31 марта М. Л. Оболенская писала: «Милый пaпà, посылаю тебе две последние записки ко мне дяди Сережи, из них ты его почувствуешь, а он тебе так и не написал. Что-то Таня? Мы все о ней думаем, жалеем ее и удивляемся ее храбрости. Телеграмма всё-таки нас утешила. У нас всё по-старому, хорошо: живем очень правильно, встаем в 7 или 8 часов, каждый занят своим делом, и все заняты своим делом и все заняты общим делом обоюдных отношений. Коля принялся за английский язык, изучает книжки о садах, посевах и т. п., пишет твои письма для Черткова, я тоже пишу, копаюсь в парниках, шью. Юша, захлебываясь, читает, составляет конспекты прочитанного, выписывает любимые места и занимается своими специальными науками. Наташа помогает писать, помогает шить и мечтательно по-девически томительно ждет весну. Все мы очень дружны, много разговариваем, и я всегда чувствую какую-то ответственность за Юшу и Наташу, и потому у меня в отношениях с ними особенная старательность и осторожность [...] Пока прощай, милый пaпà, целую тебя крепко. Сейчас пошла река, и Наташа с Матрешей побежали смотреть, но идет не дружно, слабо. Весна не хороша, но и то мы наслаждаемся: жаворонки вьются, земля пищит и дышит, крапива молодая лезет, и на солнце так тепло. Сегодня вспомнили про Москву, колеса, пыль, шум и подумали, как тебе была бы приятна наша тишина и мягкость под ногами» (опубликовано в переводе на немецкий язык в книге «Vater und Tochter», стр. 129—130).

Матреша — Матрена Дмитриевна Фролкова, дочь яснополянского крестьянина Дмитрия Яковлевича Фролкова. Была с 1896 по 1906 г. горничной М. Л. Оболенской, которая при ней умерла. Впоследствии стала второй женой яснополянского кучера Адриана Павловича Елисеева.

Гр. С. Н. Толстой писал М. Л. Оболенской: «Благодарю тебя несказанно, милая Маша, за присланные тобою письма. Всё это ужасно, я их еще раз сейчас буду читать, а то я не вполне еще всё это могу понять, но всё это ужасно. Жалко всех, Льва Николаевича, Софью Андреевну, Вас, но, конечно, она, Таня, главное [...] Бог оглянулся на нас со Львом Николаевичем». — «О Тане, если чтò будет из Москвы, уведомь. Льву Николаевичу не пишу, так трудно писать, когда люди в таком горе, и, страшно, как бы еще не разбередить больное место. Писать, что сочувствую, не имеет смысла, надо быть бог знает кем, чтобы не сочувствовать в такой беде. Если будешь ему писать, напиши ему, почему ему не пишу, и очень благодарю, что он, несмотря на свое несчастие, вспомнил обо мне. Бедная Софья Андреевна. Как ей трудно» (обе записки не датированы). 3 апреля гр. С. Н. Толстой писал брату: «Несмотря на свое горе и заботы, ты вспомнил обо мне и думаешь приехать. Приятно это знать и на это надеяться, может, и доживем. Об наших из Сызрани ничего хорошего не слышно; они всё стараются ничего не видеть и не слышать и удивляются, что можно находить, что им нехорошо, и, как видно, желают, чтобы одобрили то, чтò они говорят. Рана Тани скорее заживет, чем рана Вари, которую она сама себе сделала».

— Варвара Сергеевна Толстая. Она и ее сестра, Вера Сергеевна, в это время находились в Сызрани.

1 М. А. Маклакова. См. письмо № 264.

2 Горе гр. С. Н. Толстого.

3 Наталья Леонидовна Оболенская (р. 1881 г.) — сестра Н. Л. Оболенского, внучатная племянница Толстого, с 1905 г. жена X. Н. Абрикосова.

4 —1925) — брат Н. Л. Оболенского.

5

6 Мария Александровна Шмидт.

Раздел сайта: