382. А. М. Бодянскому.
1900 г. Октября 2. Я. П.
Дорогой Александръ Михайловичъ,
Прошенiе получилъ, но, къ сожаленiю, не могъ передать его, какъ я делалъ для Ериванскихъ и Карскихъ молоканъ, передать его прямо Гос[ударю] черезъ знакомое лицо.1
Федору Арищенкову2 до сихъ поръ ничего не успелъ сделать. Я виноватъ въ этомъ. Завтра поеду къ человеку,3 к[оторый] едетъ въ Сибирь, въ Иркутскъ, и к[оторый], наверное, сделаетъ, что нужно и можно для больнаго.
Противъ васъ, милый А[лександръ] М[ихайловичъ], ничего не имею, кроме самаго прiятнаго и любовнаго воспоминанiя о васъ.4
Братски целую васъ.
Левъ Толстой.
Если я иногда подолгу, а иногда и вовсе не отвечаю, то простите — и старъ, и хвораю, и много дела радостнаго, к[оторое] кое какъ делаю.
Примечания
—98, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится на одних листах с письмом к Накашидзе от того же числа. Публикуется впервые.
Об А. М. Бодянском см. письмо № 29.
Ответ на письмо Бодянского из Канады от 21 августа н. ст. 1900 г.: «Сюда приехали три ходока молоканина и привезли с собой добавочное прошение об отпуске за границу. Они просили переслать это прошение Вам с просьбой к Вам передать его по назначению. Прошение прилагаю. В Александровской тюрьме в Сибири лежит опасно больной духоборец Федор Арищенков. Его выслали больным из Владикавказа, и сейчас он. (по его письму) дошел до последней степени истощения. Требуется скорая помощь. Мне думается, что Вы имеете что-то против меня. Мне очень больно это думать».
1 См. письмо № 277.
2 Духобор Федор Семенович Арищенков, будучи в 1899 г. направлен в ссылку в Якутскую область (за отказ от военной службы), не дойдя до места назначения, слег в тюремную больницу в Александровском централе, близ Иркутска. До отправки в Сибирь, еще во Владикавказской тюрьме, он тяжело захворал. Его товарищ по заключению Ф. Е. Дьячков писал 21 мая 1899 г.: «У нас Федор Арищенков заболел в тюрьме с неделю и тут болел всё время; ходил по малу, а болел лихорадкой. Я поил его сладкой хининой, ну, теперь стал поправляться, слава богу» («Духоборцы в дисциплинарном батальоне», изд. «Свободное слово», Christchurch, 1902, стр. 39). См. письмо № «Волнения в войсках и военные тюрьмы», изд. «Коммунист», М. 1919, стр. 146—148.
3
4 В вопросе о переселении духоборов в Калифорнию произошли разногласия между Бодянским и Толстым. Бодянский сочувственно относился к попыткам переезда, гарантировавшим духоборам зимний заработок в первый год, и был недоволен моральным воздействием Толстого, возражавшего против выселения из Канады (см. письмо № 257). Кроме того, намечались расхождения во взглядах: Бодянский постепенно отходил от мировоззрения Толстого, склоняясь к новым революционным взглядам кн. Д. А. Хилкова (см. письмо № 278). Бодянский писал Толстому 10 апреля 1900 г.: «Мне всегда становится тоскливо на душе, когда вспоминаю о Вас. Мне думается при этом: вот человек, с которым ты должен был бы иметь более добрые отношения, чем с кем-либо другим, а у тебя их нет. Тогда я начинаю разбирать, почему их нет, и не нахожу причины с своей стороны. Нахожу несколько поводов, которые могли послужить для Вас к напрасному недовольству на меня, но, проверяя свои чувства, не нахожу такой минуты, когда бы моя любовь и мое глубокое к Вам уважение сколько-нибудь ослабевало. Я только не могу вполне согласоваться со всеми Вашими взглядами и понятиями, и не всегда мне кажется правильным и полезным для других то, что Вы говорите, но никогда не возникало в моем уме, ни в чувстве и тени осуждения или недоброжелательства к Вам [...] Потом я считаю необходимым дать Вам и через Ваше посредство другим разъяснения по поводу переселения духоборцев в Калифорнию». Изложив подробно свой взгляд на это дело, Бодянский закончил письмо просьбой: «Если сознаете какую вину, то укажите ее, пожалуйста, и простите».