50. М. Л. Оболенской.
1899 г. Февраля 26? Москва.
Да, мне безъ тебя скучно, Маша. Ты мне недостаешь и часто мне бываетъ грустно. Я храбрюсь, а иногда, какъ теперь, она беретъ верхъ, и мне завидно, что я не нервная дама и не могу сидеть или лежать и плакать. Но храбрюсь и принимаю те духовныя лекарства, кот[орыя] заготовлены въ моей аптеке. И иногда очень хорошо действуетъ. Хотелось бы спокойствiя и тихой атмосферы любви, а наваливаются дела, хлопоты, безпокойства: какъ бы чего не вышло, и нужда въ деньгахъ, 40000, необходимыхъ для отправки Кипрскихъ,1 2 И ни въ близи, ни въ дали нетъ любви, а есть недоброта. Ближе мне всехъ Чертк[овъ] и Поша.3 Они и дружны, слава Богу, и съ ними отношенiя радостны. A хотелось бы иметь отношенiя только съ Богомъ. Впрочемъ, это не уйдетъ, а скоро придетъ. Варя Толстая не хотела понять, чтò я говорю, что невыгода брака съ такимъ неровней та, что ему слишкомъ огромно выгодно, и потому онъ самъ не можетъ знать, какую долю въ его чувстве играетъ желанiе огромнаго улучшенiя быта и какое любовь. А ей бы надо понимать, что она не мож[етъ] вызвать любовь и потому никогда не вызвала ее въ ровне по положенiю.4
Целую Колю5 съ большими шагами. Прощай.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ (архив Н. Л. Оболенского). Датируется по письму М. Л. Оболенской от 28 февраля 1899 г. Впервые опубликовано по копии в «Современных записках», Париж, 1926, XXVII, стр. 259, где ошибочно датировано январем 1901 г.
1 Деньги были нужны для отправки духоборов с о. Кипр в Канаду. См. письма №№ 42 и 56.
2 Значительные расхождения между некоторыми близкими Толстому лицами, работавшими в интересах духоборов, сказались в вопросе о сроке перевоза кипрских духоборов в Канаду. См. письмо № 8.
3
4 Варвара Сергеевна Толстая (1871—1920), племянница Льва Николаевича, вступила в гражданский брак с пироговским крестьянином Владимиром Никитичем Васильевым, служившим в имении ее отца. Она предполагала оформить отношения официальным браком. Это положение крайне удручающе действовало на ее отца и семейных. См. письмо № 173.
5
М. Л. Оболенская ответила отцу 28 февраля: «Дорогой пaпà, сегодня получила твое письмо, и оно очень меня тронуло. Спасибо тебе за него: ты не можешь себе представить, как мне дорого то, чтò ты мне пишешь, и какую радость доставляет мне твоя ласка и любовь. Я тоже постоянно о тебе думаю и часто жалею и за себя и за тебя, что ты не здесь и не живешь с нами той тихой жизнью, какой мы теперь живем. Коля скучает по работе для тебя, и мне тоже очень не достает хотя бы заботы о ней. Твое письмо нынче даже подняло у нас с Колей целый разговор о том, чтобы ехать в Москву пожить около тебя и пописать для тебя и собрать «Воскресение» в полном виде. Но, вероятно, мы того не сделаем, хотя это, может быть, было бы очень хорошо [...] В Пирогово даже жутко ехать на все тамошние истории. Ужасно мне жаль Варю, она упорно идет на то, что мне, кажется, и ей самой представляется несчастием, и не отступает из самолюбия и упрямства. И стариков жаль. Меня ужасно огорчают Толстые, и как-то их теперешнее состояние пошатнуло мою веру в возможность радостного безбрачия (несмотря на то, что я замужем, я верила в нее). Прощай пока, милый папаша, целую тебя крепко, как люблю, и очень, очень благодарю тебя за всё. Не завидуй, что не можешь стать истерической дамой, — это хуже, духовная аптека как-то делается менее действительна по мере увеличения материальной аптеки, и труднее заставить себя спеть шведский «all is right» [«все хорошо»]. Папаша, милый, как мне хочется, чтобы тебе было хорошо и не грустно. Твоя Маша». Опубликовано полностью в переводе на немецкий язык в книге «Vater und Tochter. Tolstois Briefwechsel mit seiner Tochter Marie», Rotapfel-Verlag, Zürich und Leipzig, 1927, стр. 115—117. В дальнейшем книга будет называться «Vater und Tochter».