Толстой Л. Н. - Сенкевичу Генриху (Henryk Sienkiewicz), 27 декабря 1907 г.

332. Генриху Сенкевичу (Henryk Sienkiewicz).

1907 г. Декабря 27. Я. П.

27 декабря 1907 г. Ясная Поляна.

Любезный Генрих Сенкевич,

«Милостивый государь» и столь же отдаляющего «Monsieur», а стать в письме к вам в те близкие, дружелюбные отношения, в которых я себя чувствую по отношению к вам с тех пор, как прочел ваши сочинения: «Семья Поланецких», «Без догмата» и др., за которые благодарю вас.1 Эта же причина и побуждает меня писать вам на языке своем, на котором мне легче ясно и точно выразиться.

То дело, о котором вы пишете, мне известно и вызвало во мне не удивление, даже не негодование, а только подтверждение той для меня несомненной истины — как ни кажется она парадоксальной людям, подпавшим государственному гипнозу, — что существование насильнических2 правительств отжило свое время и что в наше время правительственными людьми — императорами, королями, министрами, военачальниками, даже влиятельными членами палат могут быть только люди, стоящие на самой низкой ступени нравственного развития. Люди эти потому и находятся на таких местах, что они нравственно вырожденные люди. Люди, занятые тем, чтобы грабить под видом податей имущество рабочего народа, тем, чтобы делать приготовления к убийствам и совершать самые убийства, тем, чтобы казнить смертью людей, тем, чтобы не переставая лгать перед собой и людьми, люди эти не могут быть иными. В языческом мире мог быть добродетельный властитель Марк Аврелий, но в нашем христианском мире даже правители прошлых веков, — все французские Людовики, и Наполеоны, все наши Екатерины Вторые и Николаи I, все Фридрихи, Генрихи и Елизаветы, немецкие и английские, — несмотря на все старания хвалителей, не могут в наше время внушать ничего, кроме отвращения. Теперешние же властители, учредители всякого рода насилий и убийств, уже до такой степени стоят ниже нравственных требований большинства, что на них нельзя даже и негодовать. Они только гадки и жалки. Негодовать, и то не негодовать, а бороться надо не с этими лишенными высшего человеческого сознания существами, а с тем ужасным, отсталым учреждением насильственного государственного устройства, которое и есть главный источник страданий человечества. Бороться надо не с людьми, а с тем суеверием необходимости государственного насилия, которое так несовместимо с современным нравственным сознанием людей христианского мира и более всего препятствует человечеству нашего времени сделать тот шаг, к которому оно давно готово. Бороться же с этим злом можно только одним самым простым, естественным и вместе с тем самым могущественным, к сожалению, до сих пор не употреблявшимся средством, состоящим только в том, чтобы жить, не нуждаясь в правительственном насилии и не участвуя в нем.

Что же касается до подробностей того дела, о котором вы пишете: о приготовлении прусского правительства к ограблению польских землевладельцев крестьян, то и в этом деле мне больше жалко3 4 Они и на другой земле и в других условиях останутся тем, чем они были, а жалко грабителей, жалко тех, которые принадлежат к нации, государству грабителей и чувствуют себя с ними солидарными.5 Я думаю, что и теперь для всякого нравственно чуткого человека не может быть сомнения в выборе: быть пруссаком, солидарным со своим правительством, или изгоняемым из своего гнезда поляком.

Так вот мое мнение о том, что совершается или готовится теперь в Познани, и если не мнение о самом деле, то те мысли, которые оно вызвало во мне.

Простите, если письмо мое не отвечает тому, чего вы от меня желали. Если письмо это вам не годится, бросьте его в корзину или сделайте из него то употребление, какое найдете нужным.

Любящий вас сотоварищ по писательству

Лев Толстой.

Примечания

Печатается по рукописной копий, вклеенной в копировальную книгу № 8, л. 46 (вероятно, подлинник написан на машинке или рукой переписчика и только подписан Толстым; в копии подпись не воспроизведена и восстановлена нами по черновику). Впервые опубликовано в переводе на французский язык в «Matin» 1908, январь. В обратном на русский язык переводе отрывок впервые напечатан в «Речи» 1908, № 8 от 10 января, и полностью в газете «Объединение» 1910, № 6-7 от 15 апреля (в статье М. И. Карницкого «Преступление графа Льва Толстого»). Подлинный текст впервые опубликован с большими (цензурными?) пропусками в ПТС, II, № 500. В ГМТ хранятся два черновика: автограф, датированный 22 декабря, и машинописный экземпляр с датой 22 декабря, собственноручно исправленный, подписанный и собственноручно датированный 27 декабря. Расхождения в тексте указывают, что между этими черновиками, а также между машинописным экземпляром и подлинником были еще другие черновики, не сохранившиеся. Согласно ЯЗ первый набросок письма был написан 20 декабря.

—1916) — польский писатель.

Ответ на французское письмо Генриха Сенкевича из Парижа от 16 декабря н. ст. 1907 г. по поводу германской политики в Познани (на рассмотрение прусского сейма был только что внесен законопроект о насильственном отобрании земли у поляков). Сенкевич призывал Толстого выступить с протестом. «Наш протест приобретет необычайную силу и значимость во всем мире, если наиболее выдающиеся деятели науки, литературы и искусства захотят принять в нем участие. Это будет как бы приговором общественной совести по отношению к беспримерному преступлению. И это будет также самой убедительной защитительной речью, которую вполне заслужил угнетенный народ», — писал он.

1 Об отношении Толстого к Сенкевичу см. т. 51, стр. 30, т. 53 (записи от 18, 20 марта и 24 июня 1890 г.), т. 84, стр. 624.

2 В копии: насильственных

3 Следующего слова в копии нет, пропущено переписчиком. Восстанавливается по черновику.

4 Буквально: [имеют лучшую роль.]

5 В машинописном черновике зачеркнуто:

В дневнике H. Н. Гусева 1 июля 1908 г. записаны следующие слова Толстого: «Во мне в детстве развивали ненависть к полякам. И теперь я отношусь к ним с особенной нежностью, отплачиваю за прежнюю ненависть» («Два года с Л. Н. Толстым», М. 1928, стр. 185). По поводу письма Сенкевича Толстой сказал 20 декабря 1907 г.: «Положение поляков лучше, чем наше, обижающих их русских. Мне сколько раз было совестно перед поляками за Николая Павловича. Немцам не стыдно» (ЯЗ).

Раздел сайта: