96. Н. А. Муравьеву. Черновое.
1909 г. Февраля 25—27. Я. П.
Говоря о непротивлении злу, вы спрашиваете, как обыкновенно все спрашивают, что делать, когда на ваших глазах злодей убивает или мучает любимое беззащитное существо. Другие в том же роде говорят, как быть, когда на кротких, беззащитных людей нападут злодеи.
учения Христа, но и всякой, какой бы то ни было религии. Всякая религия — вера — определяет известный ряд поступков, которые свойственно делать, и, главное, определяет поступки, которые ни в каком случае не могут быть делаемы людьми, исповедующими веру. Такими поступками для магометанина есть хотя бы воздержание от свинины, для церковника — соблюдение постов и уважение к предметам, считающимся священными, и потому как магометанину, так и церковнику никогда не придет в голову придумывать такие случаи, при которых особенно трудно соблюсти воздержание от запрещенных поступков, хотя бы от требования неедения свинины, или соблюдения постов, или неосквернения предметов, считающихся священными. Почему же люди, полагающие себя христианами, стараются придумывать случаи, при которых не только невозможно соблюсти главное требование христианства — любовь, но нужно совершать поступки, прямо противные главному закону христианства?
Происходит это именно от того, что люди, называющие себя христианами, не только не признают, но даже не знают, в чем состоит главный закон христианства. Для человека, понимающего то, что сущность христианства в любви ко всем, не может быть и вопроса о том, можно ли, или нельзя христианину в каких бы то ни было случаях не только убивать, но и как бы то ни было насиловать ближнего.
«Что делать, когда злодей хочет убить беззащитное и дорогое мне существо?» Истинный христианин не может ни на мгновение колебаться о том, что ему делать. Он может не иметь силы сделать то, что должно, но несомненно знает, что нужно. Магометанин, умирая от голода и имея для пищи только одну свинину, может не выдержать и съесть запрещенной пищи, но он знает, что этого не должно делать, и если будет иметь силы, то воздержится и скорее умрет от голода, чем поест свинины. Точно так же и христианин может не иметь силы воздержаться от насилия при нападении на любимое им существо, но не может не признать того, что он должен был отдать свою жизнь для защиты любимого существа, но не должен был в каком бы то ни было случае употреблять насилия, которое при сопротивлении всегда кончается убийством. Насколько же важнее и яснее воздержания от свинины основной закон Христов: не только не убивать, но ни под каким предлогом не делать зла ближнему, записанный не только в священных христианских книгах, но и в сердце каждого человека.
Это одно. Другое же указание на полное непонимание не только учения Христа, но и всякой религии видно из того возражения против непротивления, которое делаете вы и вообще делается о том, как поступить в таком случае, когда злодей хочет погубить любимое существо. С точки зрения христианина любимое существо есть только одно — бог сам в себе и тот бог, который проявляется без исключения во всех людях, и потому исключительно любимого существа для христианина не должно быть. Исключительная любовь есть для христианина та эгоистическая слабость, с которой он должен бороться. Христианин может быть слаб и не в силах преодолеть этой исключительности, но эта исключительность, неполнота исполнения христианского закона, никак не может быть оправданием еще большего отступления от христианского закона, т. е. употребления насилия против ближнего, которого христианин должен любить, а никак не убивать.
Да, ужасно то извращение христианства, которое царствует среди нас. Извращение это не столько поразительно заметно в тех внешних формах идолопоклонства, в тех странных таинствах, разных теориях искуплений грехов и т. п., сколько в этом полном непонимании того, что сущность христианства заключается в одном: .
Отвечаю вам так подробно на ваши вопросы потому, что то, что я пишу вам, может служить ответом на часто выражаемые мне сомнения о возможности приложения к жизни закона непротивления.
Непонимание закона непротивления, без которого не может быть христианской любви и потому никакого христианства, в наше время дошло до такой степени, что люди не только не понимают неизбежности непротивления при исповедании христианства, но придумывают даже, отыскивая в евангелии, указания на необходимость, законность противления: вечные ссылки на изгнание торговцев из храма, на вопрос Христа о мечах и недавно появившееся самое кощунственное рассуждение о том, что в М[а]рк. VII, от 9 до 13, находится даже указание Христа на необходимость употребления смертной казни. И это пишут не одни духовные лица, но и светские ученые литераторы и профессора.
Кроме того, даже не с высшей, духовной точки зрения, а с точки зрения практической, житейской, разве не очевидно, что допущение противления злу насилием не только не ведет к единению и согласию людей, но к величайшему раздражению и совершению всякого рода жесточайших преступлений друг против друга, как это мы видим в войнах, революциях и борьбе с ними. Казалось бы, что то, что теперь совершается у нас в России, служит лучшим доказательством этого.
Ну, вот и всё, прощайте, напишите мне, убедительно ли вам показалось то, что я написал вам о непротивлении.
Примечания
Печатается по черновику (машинописная копия с поправками Толстого). Дата проставлена H. Н. Гусевым. В ГМТ сохранился еще черновик с датой «25 февраля».
На конверте письма адресата Толстой пометил: H. Н. ответить.