Толстой Л. Н. - Черткову В. Г., 17 апреля 1888 г.

192.

1888 г. Апреля 17. Москва.

Посылаю вамъ письмо Орлова. Постарайтесь исполнить его желанiе.1 Получилъ нынче ваше последнее радостное письмо. Радуюсь2 этому, хотя желалъ бы для васъ более ровности. Мы съ Колечкой собираемся завтра идти пешкомъ в Ясн[ую] Поляну. Пишите мне туда. Целую васъ и Галю и Ольгу3 и всехъ, кто меня помнитъ. Очень радъ, что вы сошлись съ Поповымъ.

Л. Т.

На место статьи Буткевича посылаю статью Элснера.4 Что вы скажете о ней? Покаянiе5 тоже нехорошо — не стоить печатать.

Примечания

«М. 18 Апр. 88, № 187». Число «187» зачеркнуто и черным, более мягким карандашом написано: «190». Толстой пишет, что собирается «завтра» идти пешком в Ясную поляну. Толстой вышел вместе с Н. Н. Ге младшим и А. Н. Дунаевым из Москвы 18 апреля, как это видно из его письма к С. А. Толстой от 18 апреля 1888 г. (см. ПЖ, стр. 323), и потому письмо к Черткову он мог написать не позже 17 апреля.

Толстой отвечает на письмо Черткова от 13 апреля, в котором Чертков писал: «Думаю о вас, дорогой брат Л[ев] Н[иколаевич], находясь в состоянии большой радости, не вызванной, как мне кажется, ничем внешним, но исходящей из внутреннего равновесия. Такие состояния со мною бывают не часто и не надолго; но радостность этих мгновений бесконечно радостна, и мне представляется, чтò я говорю? — я чувствую и знаю, что сами эти мгновения важнее и вечнее, если можно так сказать, временной бесконечности, состоящей из вчерашнего дня, сегодняшнего, завтрашнего, послезавтрашнего и т. д., без конца. Вечна не эта материальная бесконечность, вечно только то, для чего существует одно настоящее, и нет прошлого и будущего. Неведомая мне сила, для которой я стал проводником, освободила меня от той полной зависимости от условий времени и пространства, в которой я обыкновенно вращаюсь, и Христос, и Будда, и Марк Аврелий, и Паскаль, и вы, и Колечка, и Гаршин, и даже Фрей и Озмидов — совсем близки ко мне, около меня, и я с вами общаюсь еще теснее, чем при личном свидании, теснее и крепче, и почти что радостнее, потому что при таком общении нет даже возможности разногласия, которое бывает при личных материальных сношениях. Я чувствую, что я согласен со всеми вами, а то, в чем мне кажется, что вы ошибаетесь, или грешите иногда, в этом вы со мною сами согласны в моем теперешнем общении с вами вне времени и пространства. И я занимаю такое же положение по отношению к вам. Хочу оговориться — что между вами есть даже один, с которым я вполне и безусловно согласен, ошибки которого я никогда не сознаю, и этот один, разумеется, Христос. Я радуюсь, что нахожусь в таком состоянии, радуюсь и за себя и за вас всех, так как отношусь к вам ко всем хорошо, а это хорошо и для вас. Я знаю, что это мое радостное состояние должно пройти и, вероятно, очень скоро; но оно достигается и опять достигается. Царство божие усилием берется. Оно не достигается даром, и только тот, кто хочет творить дела отца, узнает об этом учении, от бога ли оно, или Христос сам от себя говорил. И в такие минуты, как теперь, мне понятен смысл всех страданий нравственных и психических, которые я переживал. Они представляли то усилие, то трение, которое было необходимо, чтобы додвинуться до моего теперешнего положения. Сейчас течение обстоятельств толкнет меня дальше, телега моя застучит, заскрипит, по лошади посыпятся удары кнута, если она еще не такая «мягкая», как та, о которой вы пишете. Я — лошадь — буду и спотыкаться, и тужиться, и падать и вскарабкиваться на ноги, и все же таки всё это хорошо (хотя и могло бы быть лучше), — хорошо, потому что я непременно подвинусь вперед и на следующей площадке радостного отдыха, осматриваясь, увижу уже ниже себя ту радостную площадку, на которой стою теперь и с которой вам пишу. Какая чудная вещь жизнь. И как глупы и жалки те, которые не хотят жить и предпочитают прозябать. Если они не могут жить, то их назначение прозябать. Но если они могут, да не хотят, то очень их жаль. — Сколько они упускают такого хорошего, радостного, о чем и во сне себе представить, нельзя. Е. И. Попов здесь, и очень, очень он мне симпатичен.

1 Повидимому, Толстой пересылал Черткову письмо А. И. Орлова, выражавшего желание получить гонорар за свою литературную работу для «Посредника». В ответном письме от 19 апреля Чертков сообщает, что послал Орлову 50 рублей.

2

3 Вероятно, дочь Чертковых Ольга.

4 1888 г.: «Анат. Оттович Эльснер, который написал одну вещь — повесть народную — для Посредника, очень недурную (она у Черткова) — «Вино». Вероятно, об этой повести Чертков 30 ноября 1888 года писал автору, что чувствует себя отчасти виноватым перед ним в том, что так долго задержал у себя его рукопись «Деревня потонула в вине».

5 «Покаяние». Рассказ старого крестьянина (переделка с малороссийского). Киев. 1888. Книжка эта, изданная Чертковым в Киеве, была послана им Толстому при письме, от 13 февраля, причем Чертков писал, что думает напечатать новое издание этой книжки «у Сытина».

Раздел сайта: