393.
1895 г. Января 6? Никольское.
Не отвечалъ еще на два письма ваши, дорогой другъ. Я все еще у Олсуфьевыхъ. Послезавтра еду.
1Жилъ здесь хорошо темъ, что безвредно; но нехорошо темъ, что слишкомъ легко. Занимался къ удивленiю и не [съ] неудовольствiемъ, а досадой на себя, все темъ же разсказомъ.2 Поправлялъ и поправлялъ, и теперь отсылаю въ Петерб[ургъ], въ Сев[ерный] Вестн[икъ].3 4 но мало.
Ваше заявленiе Градонач[альнику]5 я вполне понимаю, и считаю, что такъ и надо было сделать.
Маша и Таня вамъ писали. Машино я не читалъ,6 7 Мне интересно знать, какъ вы отнесетесь къ нимъ. Я Тане сказалъ, что васъ более всего огорчило то, что въ этомъ ихъ поступке, или словахъ выразилось ихъ ложное отношенiе къ моимъ близкимъ, самымъ близкимъ и потому самымъ дорогимъ мне по духу людямъ. Она отвечала мне, что этаго не было, и я верю, что это такъ, а что оне просто осудили самый поступокъ и вашъ, и мой. Я тоже думаю, что она права. Если же вы хотите и вы правы: я думаю, что оне не понимаютъ вполне того значенiя, к[оторое] имеютъ для меня, да и для всехъ духовно живущихъ людей близкiе имъ по духу люди. Этотъ случай разъяснилъ имъ это. Буду ждать, что вы скажете имъ.
8Чтò Галя? Вы писали, что вамъ хорошо. Продолжаетъ ли такъ быть? Какъ дело? Кажется, все мертво тамъ, откуда вы ждете жизни.9
Письмо это я пишу вамъ, простите за это, счетомъ 11-е. Следующiй разъ буду писать первое. —
Получаю хорошiя письма отъ Кенворти10 11 Мое письмо Кенворти онъ напечаталъ.12 Посылаю вамъ его и возвращаю письма А[лехина] и Х[илкова].
Разсказъ свой я посылаю Страхову съ темъ, чтобы онъ корректировалъ его, да и сказалъ, годится ли; а если годится, не давалъ бы печатать въ неисправленномъ виде.13
Прощайте, целую васъ и Галю. Мой цриветъ Лиз[авете] Ив[ановне].
Л. T.
Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан: «Толстой и Чертков», стр. 218. На подлиннике пометка черными чернилами рукой Черткова: «№ 389. От Олсуфьевых около 18 января 95». Письмо датируется 16 января на основании слов Толстого: «послезавтра еду» — Толстой уехал от Олсуфьевых 18 января. Некоторое сомнение в датировке вызывает упоминание в письме: «рассказ свой посылаю Страхову» — письмо Толстого Страхову о посылаемом ему рассказе датировано 14 января.
Толстой отвечает на письма Черткова от 1 и от 4 января 1895 г. из Петербурга. В первом из этих писем Чертков писал: «Здесь больше воздуху и тишины, чем было в Москве, откуда мы тем не менее вынесли в общем самое радостное и теплое впечатление, благодаря замечательной любовности к нам наших с вами общих друзей; и, конечно, больше всего благодаря общению с вами. Мы друг другу комплиментов не говорим, и потому я могу без ненужной сдержанности просто сказать вам, что меня при последних свиданиях с вами больше всего поражает и радует постоянный рост в вас любви и доброжелательства к людям. Так что, уезжая, уносишь от вас не столько память об умных истинах (хотя их впитываешь в себя от вас в достаточном количестве), сколько прибыль любви, т. е. бога. Дай вам бог так продолжать до конца вашей земной жизни». Далее он сообщал, что приступает «к окончанию письменной части дела Хилковых». В письме от 4 января Чертков, между прочим, писал: «Сегодня я ездил к градоначальнику по его приглашению по поводу представленного мною вместе с паспортом заявления, что я смотрю на паспорт лишь как на официальный документ, удостоверяющий мою личность, но не выражающий моих убеждений, и что я не считаю себя православным, несмотря на противное утверждение в паспорте. При других условиях я, вероятно, и но поехал бы к нему; но ради того, чтобы не повредить делу, из-за которого я сюда приехал, и так как исполнение его приглашения не было противно моей совести, то я счел лучшим отправиться к нему. Он был очень учтив, даже любезен, и сказал, что так как подобные заявленiя «смущают» полицейских служащих и ничем не вызываются, что он просит меня этого больше не делать. Я ему объяснил, как я смотрю на это, т. е. что. не имея возможности официально оставить православие, я решился по крайней мере никогда не делать ничего такого, чтó имеет характер признания себя православным, и в случаях, когда от меня требуют заявления своего вероисповедания, всегда ясно заявлять, что я не православный; и что поэтому я не могу и в будущем отказаться от этого образа действий. Тогда он попросил меня, по крайней мере, не делать этого больше в Петербурге, на что я ему сказал, что так как теперь вопрос этот по отношению к нему выяснен с моей стороны, то и не будет надобности повторять по отношению к нему эту оговорку. Затем он вообще кое-что расспрашивал меня о моих убеждениях, и я ему откровенно, но спокойно отвечал. Он произвел на меня впечатление человека малозанятого и любящего поболтать. Он хорошо знаком с моей тетей Шуваловой, знаком и с моей матерью; вероятно, потому и был любезен»....
1 Абзац редактора.
2 Рассказ «Хозяин и работник». Напечатан одновременно в журнале «Северный вестник» 1895, 3, стр. 137—175, в «Сочинениях гр. Л. Н. Толстого», изд. 9, приложение к т. XIII, М. 1895 г. и отдельно в издании «Посредник».
3 «Северный вестник», ежемесячный журнал, издававшийся с 1885 по 1898 г.
4 В Дневнике от 6 января 1895 г. Толстой пишет, что работал над «катехизисом» «вчера и нынче, очень занимает и очень близко, но все не нахожу формы и недоволен».
5 Виктор Вильгельмович фон-Валь — генерал, в 1892—1895 гг. С. -Петербургский градоначальник. В 1901 г., занимая должность Виленского губернатора, подверг телесному наказанию рабочих, участвовавших в демонстрации 1 мая, и за это было совершено покушение на его жизнь, окончившееся легкой раной. Покушавшийся на жизнь ген. фон-Валя, член с. -д. организации Бунд рабочий М. И. Лекерт был приговорен к смертной казни через повешение, и приговор был приведен в исполнение. В 1902—1904 гг. был товарищем министра внутренних дел, в 1904 г. был назначен членом Государственного совета.
6 Письмо М. Л. Толстой к В. Г. Черткову от 4 января 1895 г., в котором она писала: «Я до сих пор никак не могу разобраться во всей этой истории с фотографией. Мне очень жаль, что мы с Таней высказали, да еще так преувеличили наше чувство неприязни, и больно, что этим мы породили столько зла и обидели людей... Я ужасно одеревенела зa всё это последнее время и духовно глубоко сплю и, может быть, поэтому во мне нет глубокого искреннего чувства раскаяния и сознания, что я сделала что-нибудь очень дурное, и я только искусственно стараюсь вызвать в себе что-то, чтобы подпасть под общее настроение и понять его, хотя оно мне кажется раздутым и подвинченным. Я не умею объяснить вам, что я чувствую во всем этом, но мне почему-то не совестно и я не могу вызвать в себе раскаяния» (АЧ).
7 Письмо Т. Л. Толстой из Никольского с датой 6—12 января 1895 г., в котором она просила у Черткова извинения в том, «что я таким самоуверенным и легкомысленным тоном говорила, что не допущу этой фотографии. Я думаю, что лучше было бы, если уж я не могла удержаться от того, чтобы это было мне неприятно, и от того, чтобы выразить это, попросить вас не делать этого — то лучше всего было бы молчать, потому что та неприятность, которую я испытывала бы, была бы, конечно, меньше того зла, которое произошло оттого, что я это выразила. И очень раскаиваюсь в том, что наш протест мог оскорбить людей, которые могли принять его за то, что мы сочли их недостойными быть снятыми с отцом» (АЧ).
8
9 Толстой имеет в виду дело об отнятии детей Д. А. Хилкова и хлопоты перед царем, на которые возлагал некоторые надежды Чертков, опираясь на свои связи в придворных сферах.
10 мест Евангелия и т. д. Письмо хранится в АТБ.
11 Толстой находился в это время в переписке с Е. Шмитом и с Гижицким
12 «Daily Chronicle». Кенворти писал Толстому в письме от 10 января, что напечатал его письмо.
13