897.
1910 г. Июля 26. Я. П.
Думаю, что мне не нужно говорить вам, как мне больно и за вас, и за себя прекращение нашего личного общения, но оно необходимо. Думаю, что тоже не нужно говорить вам, что требует этого от меня то, во имя чего мы оба с вами живем. Утешаюсь — и, думаю, не напрасно — мыслью, что прекращение это только временное, что болезненное состояние это пройдет. Будем пока переписываться. Я не буду скрывать своих и ваших писем, если пожелают их видеть. Милый Ал[ександр] Бор[исович] передаст вам все подробности вчерашнего дня.1 Вчера весь вечер мне было оч[ень] xopoшo. Думаю нынче решить и приготовить мой отъезд к Тане.2 Здоровье мое лучше.
Утро 26 июля.
Примечания
Впервые опубликовано: Записи А. Б. Гольденвейзера, 2, стр. 168.
Письмо это, как пишет А. Б. Гольденвейзер (стр. 168), было написано взамен другого, несохранившегося, письма, приблизительно такого же содержания, но менее спокойного по тону, и было передано В. Г. Черткову через него (А. Б. Гольденвейзера). Все обостряющееся раздражение С. А. Толстой против Черткова, который продолжал ездить в Ясную Поляну, привело Толстого к решению временно прекратить личное общение с Чертковым.
1 —163), подробно излагая события 25 июля в яснополянском доме, пишет, что Лев Николаевич «очень расстроен происшедшим, беспокоится, как бы Софья Андреевна не сделала чего-нибудь над собой. Кроме того, у него стеснение в груди, и он очень слаб».
2 Толстой уехал к дочери Татьяне Львовне в Кочеты 15 августа.