Толстой Л. Н. - Толстой С. А., 14 июля 1872 г.

102.

1872 г. Июля 14. Хутор на Тананыке.

13-го.

Пишу съ хутора. Доехали съ Тимротомъ благополучно. Слухи о1 порядочномъ урожае не оправдались. Очень плохо. Я еще не видалъ полей всехъ; но по тому, что виделъ и слышалъ, думаю, что не вернешь затраченнаго, темъ более, что непременно надо опять посеять столько же. Надо посеять по тому, что после двухъ летъ плохихъ надо ожидать хорошiе, и остановиться теперь было бы глупо. Тимротъ2 писалъ о томъ, что онъ виделъ весной, а потомъ сделалось такое бедствiе, какого не запомнятъ старики; и травы, и хлеба сгорели отъ жара, земля была черная, и народъ сталъ разбегаться отъ страха голода. Теперь все не нарадуются на благодать, что есть травы и въ хлебе хоть что нибудь. Въ денежномъ отношенiи наши самарскiя дела вотъ какiя будутъ: Придется отдать Тимроту отъ 2000 до 3000 на уборку и пахоту для будущаго года и надо надеяться, что онъ мне пришлетъ, продавши пшеницу, назадъ отъ 2-хъ до 3-хъ тысячъ и кроме того обзаведетъ хуторъ такъ, что на будущiй годъ можно будетъ3 прiехать, и будетъ совсемъ независимое хозяйство.

Нынче несчастный годъ, но, не смотря на это несчастье, можно сказать, что самарская земля принесетъ 8%. Можно сказать, что 8%, потому что, хотя ничего денегъ не получится, обзаведенiе хутора стоитъ уже не менее 2000. Покосовъ было отдано на 670 р[ублей].

Впрочемъ, въ письме все не объяснить. Разскажу о самомъ хуторе и доме. Место не на Тананыке, а на месте стараго хутора, очень хорошее въ хозяйственномъ отношенiи и очень веселое. Первое впечатленiе очень прiятное было мне и верно тебе будетъ; несмотря на то, что прудъ еще без воды. —

Домъ старенькiй (это непрiятно), серенькiй; но кажется, что будетъ совершенно достаточный для насъ. Въ немъ нетъ еще перегородокъ, a две большiя горницы, и я сделалъ планъ расположенiя, который тебе посылаю. Кроме того, ужъ готова огромная кухня для прикащика и рабочихъ, и еще построится кухня для насъ. Кроме того, погребъ, кладовая, амбарчикъ. Это все изъ землянаго кирпича съ землянымъ поломъ. — Кроме того, въ стороне отъ хутора огромный амбаръ. Все это почти готово. —

Есть 5 лошадей и плетушка, и я делаю распоряженiе о покупке коровъ, овецъ, хомутовъ, куръ и т. д.

Тимротъ очень честный человекъ, но, какъ кажется, былъ стесненъ деньгами (онъ строилъ домъ въ городе), и счеты у него по моему хозяйству смешаны съ своими; онъ самъ мне это говорилъ.

И что выводъ счетовъ теперь тотъ, что немного моихъ денегъ за нимъ. Онъ честный человекъ наверное; но очень мне противный, равно и его вся семья, и его участiе въ моемъ деле, хотя и очень полезное, мне очень противны. Купчая4 и исполнительный листъ давно готовы, но не введенъ во владенье, потому что 450 р. поземельныхъ не заплачены. — О себе. Мы прiехали въ середу къ Тимроту вечеромъ.5 Я ночевалъ у него и уехалъ вчера, съ нимъ къ себе,6 7 которая за 6 верстъ видна изъ хутора, мой другъ, мужикъ Василiй Никитычъ,8 и привезъ куръ, молока, яицъ. Дождь идетъ ливнемъ, и я пережидаю, чтобы ехать къ Тимроту. Онъ нынче уезжаетъ въ Самару, и я съ нимъ переговорю обо всемъ и отправлю письмо. Главное дело то, что хлебъ, что есть, поспеетъ не скоро, да и не веселитъ, и потому я только осмотрю поля, выберу места для посева, съезжу на одинъ продающiйся участокъ, осмотреть его. Если будутъ деньги, чтобъ купить и вернусь гораздо раньше, чемъ я думалъ. Въ следующемъ письме,9 я напишу тебе определенно, когда именно вернусь, а теперь еще не могу, потому что это я решилъ нынче, и не видалъ еще ни полей, ни с Тимротомъ не переговорилъ.

Про свое телесное состоянiе могу сказать, что ничто не болитъ, и дорогу перенесъ отлично; про душевное — разумеется, неловко, неполно, и точно я сплю. Не позволяю себе думать. Здесь на хуторе живетъ прикащикъ, молодой холостой малый и солдатъ. Кругомъ везде народъ на покосахъ и на пахоте. Тимофей очень мне полезенъ и милъ. —

— это нельзя понять, не испытавши; — но одному — не то что скучно, а совестно вырыватъ изъ своей счастливой и полезной жизни время на пустяки. А работать безъ тебя — безъ того, чтобъ знать, что ты тутъ, я, кажется, не могу. Скажи Степе,10 какая жалость, — Вас[илiя] Ник[итыча] милая девочка, внучка Саша, умерла корью.

Прощай, душенька, напишу тебе черезъ три дня.

А когда буду ехать, телеграфирую. —

Детей целуй и всехъ нашихъ.

Толстой Л. Н. - Толстой С. А., 14 июля 1872 г.

 

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой в ПЖ, стр. 98—101. Датируется на основании даты предшествующего письма от 12 июля и слов данного письма: «Мы приехали в середу [12 июля] к Тимроту вечером. Я ночевал у него и уехал вчера с ним к себе, и первую ночь выспался», свидетельствующих, что прошло две ночи, т. е. двое суток. Дату Толстого 13-го следует признать ошибочной.

1 Зачеркнуто: хоро[шемъ]

2 Зачеркнуто: ошиб

3 совсемъ

4 Купчая на землю, приобретенную Толстым, утверждена самарским Старшим нотариусом 9 сентября 1871 г.

5 Толстой с парохода приехал к Тимроту на дачу под Самарой. Оттуда они вдвоем отправились в имение Тимрота, находившееся вблизи хутора Толстого. Приехав вечером 12 июля, Толстой первую ночь переночевал в имении Тимрота, после чего он направился на свой хутор.

6 Зачеркнуто:

7 Гавриловка — казачье село при речке Съезжей (приток Самары) в 70 верстах от Бузулука. В Гавриловне, по сведениям 1859 г., было 203 двора и 1700 жителей.

8 «Крестьянин села Гавриловки, очень дружелюбно относившийся ко Л. Н. Говорил про чай, что он в чаю средствие (любимое его слово) нашел» (н. п. С. А.) См. о нем у Ильи Толстого «Мои воспоминания». М. 1914, стр. 59.

9

10 С. А. Берсу, ездившему с Толстым на кумыс летом 1871 г.

Раздел сайта: