185.
1881 г. Августа 6. Хутор на Моче.
6 августа.
Я очень тоскую по тебе, милый другъ, — тревожусь за тебя, — не случилось бы съ тобой чего-нибудь, не измучилась бы ты черезъ силу. —
Вчера я почти целый день работалъ на току — веяли пшеницу. Вечеромъ Ал[ексей] Ал[ексеевичъ] далъ рабочимъ водки. Они пили, кричали, пели. A мне не спалось, и нашла такая грусть объ тебе и грустная, и сладкая. И вотъ пишу тебе, хотя и боюсь, и надеюсь, что письмо это не дойдетъ до тебя раньше меня. — Если ты получишь это письмо, пришли мне телеграму въ Богатое. Я думаю выехать 15-го Августа, такъ, чтобы пробыть здесь ровно месяцъ. — Пробыть же здесь подольше мне только потому хочется, что, какъ ты всегда говоришь, единственный смыслъ нашей разлуки — это леченье, и теперь вотъ вчера 3 недели, что я тутъ, я чувствую, что кумысъ мне полезенъ въ самомъ лучшемъ смысле, нестолько физически, что желудокъ сталъ лучше действовать, но душевное состоянiе стало тверже гораздо. Я тебя слушаюсь, и какъ ни хотелось бы и туда и сюда съездить, я держусь Мухамешиной кибитки и не покидаю ее. — Сережа очень свежъ, веселъ, ходитъ на охоту съ Арсенiемъ,1 2 Что ты? — «А вы тутъ. Я хотела подмести, убрать». А у нихъ еще и нянька ушла, бросила ихъ, и одна кухарка на все дела.
Что ты пишешь въ одномъ письме,3 что мне, верно, такъ хорошо въ этой среде, что объ доме и своемъ быте я буду думать съ неудовольствiемъ, это какъ разъ наоборотъ. Все больше и лучше думаю о васъ. Ничто не можетъ доказать яснее невозможность жизни по идеалу, какъ жизнь и Бибикова съ семьей, и Вас[илiя] Ив[ановича]. Люди они прекрасные, всеми силами, всей энергiей стремятся къ самой хорошей, справедливой жизни, а жизнь и семьи стремятся въ свою сторону, и выходитъ среднее. Со стороны мне видно, какъ это среднее, хотя и хорошо, какъ далеко отъ ихъ цели. Тоже переносишь на себя и научаешься довольствоваться среднимъ. — Тоже среднее въ молоканстве; тоже среднее въ народной жизни, особенно здесь. — Только бы Богъ донесъ насъ благополучно ко всемъ вамъ благополучнымъ, и ты увидишь, какой я въ твоемъ смысле стану паинька. — Здорова ли ты? Не случилось ли чего съ детьми? Остальное все пустяки. — Условiя жизни здесь нынешнее лето безъ сравненiя лучше, чемъ когда ты бывала здесь, — ни мухъ и др[угихъ] насекомыхъ, ни засухи, жаровъ, болезней. Теперь только дожди мешаютъ уборке последняго и молотьбе. Отъ хорошей погоды на две недели здесь зависятъ милiоны. У насъ 2/3 убрано, и вчера намолотили 800 п[удовъ], и въ пятницу везутъ въ Самару. Бибиковъ какъ то удивительно соединяетъ мягкость съ темъ, что онъ отличный хозяинъ. Все есть, что нужно, все охотно и споро работаютъ, всюду онъ поспеваетъ. Уже не добросовестность его, а деликатность въ веденiи своего и нашего хозяйства доходитъ до того, что тяжело. Его люди, скотъ его и наши смешиваются только въ томъ смысле, что мы пользуемся его, а не онъ нашимъ. Свои посевы онъ больше месяца не видалъ. Доходъ у насъ, если погода не очень помешаетъ, будетъ вероятно больше того, что я писалъ тебе. За лошадей простыхъ своего завода мне даютъ 80 и 120 р[ублей]. — Заниматься здесь мне не удалось. Даже дневникъ свой, и тотъ я запустилъ.4 — Прощай, душа моя, половина души моей и плоти. Только однаго желаю, чтобы намъ свидеться, ни о чемъ не жалея. Я написалъ, что выеду 15, но счелъ, что 13 будетъ 4 недели, и я выеду лучше 13-го. Впрочемъ, я тогда телеграфирую. Целую всехъ детей. Я что-то о Тане больше всехъ думаю. Объ малышахъ думаю часто потому, что Колюшка5 ихъ напоминаетъ. Милую Таню Кузминскую целую и благодарю, она верно много тебе помогаетъ.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые часть письма опубликована в Б, II, стр. 398; полностью — по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 143—145.
1 Арсений — служащий при хуторе.
2 — дочь жены В. И. Алексеева от первого брака.
3 «Но тебе там и вообще интереснее, спокойнее, симпатичнее жизнь, чем дома. Это жалко, но это так».
4
5 «Младший сын Вас. Ив. Алексеева» (н. п. С. А.).