2.
1862. Сентября 14. Москва.
Софья Андревна!
Мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: нынче все скажу, и ухожу съ той же тоской, раскаяньемъ, страхомъ и счастьемъ въ душе. И каждую ночь, какъ и теперь, я перебираю прошлое, мучаюсь и говорю: зачемъ я не сказалъ, и какъ, и что бы я сказалъ. Я беру съ собой это письмо, чтобы отдать его вамъ, ежели опять мне нельзя или не достанетъ духу сказать вамъ все.
Ложный взглядъ вашего семейства на меня состоитъ въ томъ, какъ мне кажется, что я влюбленъ въ вашу сестру Лизу.1 Это несправедливо. Повесть вашa засела у меня въ головњ, оттого что, прочтя ее, я убедился въ томъ, что мне, Дублицкому,2 непристало мечтать о счастiи, что ваши отличныя, поэтическiя требованiя любви... что я не завидовалъ и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мне казалось, что я могу радоваться на васъ, какъ на детей.
В Ивицахъ3 я писалъ: Ваше присутствiе слишкомъ живо напоминаешъ мнњ мою старость и невозможность счастiя, и именно вы.
въ семействе, что простыя, дорогiя отношенiя съ вами, какъ съ другомъ, честнымъ человекомъ — потеряны. А я не могу уехать и не смею остаться. Вы, честный человекъ, руку на сердце, — не торопясь, ради Бога не торопясь, скажите, что мне делать. Чему посмеешься, тому поработаешь. Я бы померъ со смеху, ежели бы месяцъ тому назадъ мне сказали, что можно мучаться такъ, какъ я мучаюсь, и счастливо мучаюсь, это время. Скажите, как честный человњкъ, — хотите ли вы быть моей женой? Только ежели отъ всей души, смњло да, а то лучше скажите нетъ, ежели есть въ васъ тень сомненья въ себе.
Ради Бога спросите себя хорошо.
Мне страшно будетъ услышать нетъ, но я его предвижу и найду въ себе силы снести; но ежели никогда мужемъ я не буду любимымъ такъ, какъ я люблю, это будетъ ужасней.
Примечания
«4-й час ночи. Я написал ей письмо и отдам завтра, т. е. нынче 14-го». В ПЖ письмо датировано 16—17 сентября. «Предложение было написано на четвертой части листа простой белой бумаги, уже помятой и несвежей. Передано это было вечером в спальне (с перегородкой) моей матери. Жили мы тогда на казенной квартире в Кремле, в доме возле Троицких ворот» (н. п. С. А.). На конверте надпись рукой С. А. Толстой: «Предложение Лёвочки 16-го сентября 1862 года. Москва». В Дневнике Толстого под 13 сентября значится: «Завтра пойду, как встану, и всё скажу или <застрелюсь>». Но 14 сентября письмо не было передано, так же, как и пятнадцатого. 15 сентября Толстой записал в Дневнике: «Не сказал, но сказал, что есть, что сказать». Письмо было вручено Софье Андреевне шестнадцатого сентября. С. А. Толстая вспоминала об этом так в 1912 г.: «16-го сентября...., вечером, приехали кадеты: мой брат Саша и его товарищи.... Лев Николаевич весь этот день провел у нас, и, выбрав от посторонних глаз минутку, вызвал меня в комнату моей матери, где никого в то время не было. — Я хотел с вами поговорить, — начал он, — но не мог. Вот письмо, которое я уже несколько дней ношу в кармане. Прочтите его. Я буду здесь ждать вашего ответа. — Я схватила письмо и стремительно бросилась бежать вниз, в нашу общую, девичью комнату, где мы жили все три сестры.... Письмо это я хорошенько не прочла сразу, а пробежала глазами до слов: «Хотите ли быть моей женой». И уже хотела вернуться наверх, к Льву Николаевичу с утвердительным ответом, как встретила в дверях сестру Лизу, которая спросила меня: «Ну что?» — Le comte m’a fait la proposition [граф мне сделал предложение], — отвечала я ей быстро. Вошла моя мать и сразу поняла, в чем дело. Взяв меня решительно за плечи и повернув к двери, она сказала: Поди к нему и скажи ему свой ответ. — Точно на крыльях, с страшной быстротой вбежала я на лестницу, промелькнула мимо столовой, гостиной и вбежала в комнату матери. Лев Николаевич стоял, прислонившись к стене, в углу комнаты и ждал меня. Я подошла к нему, и он взял меня зa обе руки. — Ну, что? — спросил он. — Разумеется, да, — отвечала я. Через несколько минут весь дом знал о случившемся, и все стали нас поздравлять» («Дневник С. А. Толстой. 1860—1891», стр. 21—23).
1 Елизавета Андреевна Берс. См. прим. 3 к п. № 1.
2
3 См. прим. 6 к п. № 1.