223.
1882 г. Сентября 28. Москва.
Вторникъ, 1/2 10. Илюша легъ спать.
Прiехалъ я прекрасно; желудокъ все тоже, но животъ не болитъ. Я очень остороженъ въ еде и простуде, и надеюсь, завтра пройдетъ. —
— Я прiехалъ темно и пошелъ въ домъ, и нашелъ тамъ хуже, чемъ ожидалъ. 1) Перегородку въ девичей поставили не такъ, какъ я сказалъ. Она уже оклеена. Я не буду переделывать. Лучше вместе придумаемъ, какъ переделать, это недолго. 2) Перилы на лестницу поставили очень красивыя, но такъ широко, что пролезть ребенку легко. Завтра потолкую съ архитект[оромъ], какъ это поправить. 3) Паркеты не кончены и могутъ задержать все дело. Сейчасъ послалъ Сергея1 къ Арх[итектору], прося выслать завтра какъ можно больше паркетчиковъ. — Вообще все подвинулось меньше, чемъ я ожидалъ. — Я приму все меры и въ четвергъ телеграфирую. — Тебе, верно, не больше моего хочется скорее соединиться. За домъ я что то робею передъ тобой. Пожалуйста не будь строга. —
Мальчики ужасно милы. Такой я счастливый. У васъ былъ, — у васъ очень хорошо, — сюда, къ мальчикамъ, прiехалъ, — очень хорошо.
Целую тебя и детей.2 Не бойся такъ объ Алеше.3
Тв[ой] Л.
Яблоки и картофель можешь высылать, и всякую провизiю, кроме муки. Выставка, говоритъ Боянусъ Илюше, останется до 15, но въ Моск[овскихъ] Вед[омостяхъ] говорится о закрытiи 1-го Окт[ября].4
На конверте: Московско-Курской жел. дороги. Станцiя Козловка-Засека. Графине Софье Андревне Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 180—181. Датируется на основании почтового штемпеля: «Моск. почт. центр. отд. 29 сентября 1882» и пометы Толстого «вторник», который падал на 28 сентября 1882 г.
1 С. П. Арбузов.
2 В Ясной поляне с С. А. Толстой оставались все дети за исключением Сергея и Ильи, учившихся в Москве.
3 Алексею Львовичу Толстому было 11 месяцев. С. А. Толстая продолжала его кормить.
4 «Московских ведомостей» было напечатано извещение, что Всероссийская промышленно-художественная выставка в Москве закрывается 30 сентября в 4 часа дня для публики, а 1 октября — для экспонентов.
С. А. Толстая писала в ответ в четверг, 30 сентября: «Слава богу, что ты здоров... Но что меня утром по прочтении твоего письма привело в тот злобный ужас, который мы оба с тобой во мне ненавидим — это редкие балясины на лестнице и перегородка, не заграждающая входную дверь в девичьей. Я всё лежала и думала, что я бы сказала злое архитектору; но теперь я немного успокоилась, и всё-таки прошу тебя настоятельно переменить балясины, это необходимее всего; всё равно, если они останутся редки, я осрамлю архитектора и на его глазах велю всё заколотить досками. Ты пойми, что ведь никогда, ни одной минуты нельзя быть спокойной, что уедешь из дому и всё будешь думать, что дети упадут» (ПСТ, стр. 206—207).