31.
1864 г. Декабря 4. Москва.
Милая моя Соня, сейчасъ былъ я у Аксакова,1 который, помнишь, стоилъ тебе столькихъ слезъ и мне такого раскаянiя.2 Какъ я помню это чувство, когда я подъезжалъ къ дому, и ты выскочила мне навстречу. То мне только и радостно здесь, что напоминаетъ тебя. И сейчасъ опять же Аксаковъ такъ живо напомнилъ мне то прекрасное время, когда ты въ Покровскомъ сидела съ Ниломъ Поповымъ3 4 когда она выходила изъ нашей ложи, я ей сказалъ: какъ видно, что вамъ хорошо, — и она въ корридоре, несмотря на капельдинеровъ, на постороннихъ, съ азартомъ обернулась ко мне и сказала: какъ славно! Премилое существо; я ей внушалъ, чтобъ она не боялась, что ея счастье пройдетъ, и что они будутъ меньше любить другъ друга; что все больше и больше любишь, только иначе; этимъ-то и премудро устроено; а любить все одинакимъ образомъ, надоело бы.
Такъ Аксаковъ напомнилъ мне, прiехалъ за сведенiями объ Австрiи,5 сказалъ мне, что лучше всего обратиться къ Нилу Попову, который только оттуда прiехалъ. Я непременно постараюсь увидать его.
Два дня сряду получаю письма отъ тебя6 7 ведь какъ, кажется, теперь я былъ бы счастливъ съ тобою; a прiедешь, пожалуй будемъ ссориться изъ-за какого-нибудь горошку. Но теперь верно не будемъ.
Объ руке долженъ тебе сообщить не радостныя известiя. Поповъ и Гакъ вчера нарочно съехались вместе, сняли перевязку, и хотя и уверяютъ, что кость подвинулась немного, кажется, что отъ операцiи собственно пользы очень мало. Они предлагали еще разъ попробовать, опять повторяя, что изъ 100 шансовъ есть одинъ. И я, было, находился въ нерешительности, но вздумалъ посоветоваться съ Иноземцовымъ и Нечаевымъ,8 сыномъ знаменитого костоправа, про котораго мне говорили. Нынче утромъ былъ у Иноземцева. Онъ сначала мне сказалъ, что вывиха нетъ никакого, а что у меня внутренняя болезнь, которую онъ открылъ, посмотревъ въ увеличительное стекло на мой языкъ; потомъ сказалъ, чтобъ я носилъ хирургическую повязку, а потомъ сказалъ, чтобъ еще разъ попробовать править. Онъ совсемъ сумашедшiй. Вернувшись домой, засталъ Вендриха; этотъ сказалъ, чтобъ отнюдь не носить повязки. Вотъ и разсуждай. Въ 2 часа прiехалъ Нечаевъ и сказалъ, что править решительно невозможно, a посоветовалъ распариванье въ бане, мази и легкая повязка подъ мышку, уверяя, что этимъ способомъ можетъ почти исправиться; вообще обещалъ, что буду почти владеть рукой; такъ какъ его средства все безвредныя, то я на нихъ остановился и сейчасъ иду въ ванну. Я самъ надеюсь, что буду еще въ силахъ тебя носить на правой руке и дать тукманку правой рукой тому, кто тебя обидитъ.
Теперь есть еще отеки и слабость отъ ломанiя. Рука совсемъ не поднимается, и больно при толчкахъ; кроме того, отъ Каткова еще не получилъ назадъ рукописей или денегъ и потому думаю пробыть до конца будущей недели. Писать ничего не писалъ все это время или не пишется, или некогда, но многое себе приготовилъ и еще приготовлю. Прощай, милая моя другъ. Какъ я тебя люблю и какъ целую. — Все будетъ хорошо, и нетъ для насъ несчастья, коли ты меня будешь любить, какъ я тебя люблю.
ихъ обеихъ очень люблю. —
Примечания
Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Первоначально опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 30—32. Датируется четвертым декабря на основании упоминаемой в письме встречи А. К. Зенгер в театре «вчера»: в предшествующем письме Т. А. Берс, описывает эту встречу, указывая, что это было на представлении «Шутники», которых Толстой смотрел вторично третьего декабря. Писано под диктовку Толстого рукой Т. А. Берс, конец письма — со слов: . «Прощай, милая моя» — собственноручно.
1 Иван Сергеевич Аксаков (1823—1886). О близости с 1863 г. Толстого к славянофилам и Аксакову см. Б. Эйхенбаум, «Лев Толстой». Книга вторая. 60-е годы. М. 1931, стр. 201.
2 «В предыдущую нашу с Львом Николаевичем поездку в Москву он пошел вечером к Ив. Сер. Аксакову и обещал заехать за мной в Кремль, чтоб вместе возвратиться домой. Заговорившись у Аксакова, Л. Н. до 4-х часов ночи не приезжал, и я сильно забеспокоилась, плакала и представляла себе всякие несчастные случаи с Л. Н.» (п. С. А.).
3 Нил Александрович Попов (1833—1891), профессор русской истории в Московском университете.
4 В письме от 8 декабря С. А. Толстая писала: «Так-то ты с Анеточкой свиделся. Мне было смешно, но приятно. Она такая добрая и счастливая, что всегда невольно заражаешься ее добротой и счастьем. А за что она меня так полюбила, уж и не знаю, я получила от нее самое нежное письмо, и еще не отвечала» (не опубликовано).
5 Место действия «Войны и мира» (1 том). С. А. Толстая писала 28 ноября: «Не встретил ли ты где Австрийца? Думаешь ли о поездке в Австрию?»
6 Вероятно от 30 ноября и от 1 декабря.
7 «После обеда собрались мы с Лизой (Варе и Машеньке нельзя) гулять. Пошли на скотный двор сначала..... Ну, а потом вдруг мы с ней расхрабрились и отправились в мелкий Заказ, оттуда низом к броду, кругом; потом на гору, и мимо Чепыжа домой. Шли так скоро, как будто нас ветер нес, и всё болтали. Уже совсем смеркалось, немного жутко и хорошо было..... Лиза всё понимала, в ней поэзия есть; так хорошо она говорила и любовалась Засекой и природой, и тоже ей было немного жутко. Домой пришли, уже было совсем темно». (ПСТ, стр. 35—36.)
8 «Николай Васильевич Нечаев (1818—1877), доктор-хирург ординатор Голицынской больницы в Москве.