317.
1885 г. Марта 16—17. Симеиз.
Нынче 16-го получилъ твои три письма.1 — Я думалъ, что приносятъ каждый день, оказалось, что нетъ. Теперь буду ездить — ходить каждый день въ Мисхоръ, — это станцiя, — 7 верстъ отъ Симеиза. Письма твои произвели тяжелое впечатленiе: Сережа принимаетъ очень бурной складъ жуира тихаго и самодовольнаго.2 (Не говори ему.) Илья вовсе грубеетъ, но не установился,3 Миша4 боленъ, и ты тяготишься своей жизнью и не видишь исхода. Это грустно. Я пишу тебе всякiй день. И вчера писалъ о впечатленiи этаго края. Не могу я любоваться природой. Человекъ стоитъ на первомъ плане. Здесь, какъ я говорилъ, радостно, что не видать бедныхъ и пьяныхъ, но дурно то, что много безумныхъ богачей, и народъ, Татары ошалели и смотрятъ на всехъ, — какъ бы ихъ эксплуатировать. —
Нынче я всталъ опять рано и, напившись кофе, пошелъ съ Ур[усовымъ] въ Татарскую деревню. Тамъ встретилъ старика 65 л[етъ]; онъ идетъ на работу за 2 версты въ гору. Я предложилъ ему наняться работать.5 Онъ согласился за рубль. Но это оказалось шутка. Онъ призналъ во мне богатаго. И сталъ предлагать землю купить у него. И показывалъ землю и восхвалялъ ее. За 6 дес[ятинъ] проситъ 6000. Тутъ и виноградники, и табакъ и каштаны, инжирь, и грецк[iе] орехи. — Я дошелъ съ нимъ. до его плантацiи. Лазили по скаламъ, а въ глуши нашли въ лощинке его 4 сына въ белыхъ рубахахъ капаютъ заступами виноградникъ, а онъ обрезаетъ. Я поработалъ съ ними и пошелъ домой. Поспелъ въ 12 часовъ къ обеду. Старикъ Мальцовъ очень самодоволенъ и безтолковъ. Типъ стараго генерала и стараго помещика. И поддакивать ему совестно, и противоречить невозможно, п[отому] ч[то] онъ не въ силахъ понимать. Мне. тяжело у него. Съ одной стороны больной, слабый Ур[усовъ], съ к[оторымъ] всегда на стороже, съ другой стороны онъ. Я думаю уехать 20-го. Работать не принимался, слишкомъ жалко потерять возможность увидать. И до сихъ поръ все новое. Въ гости никуда не хожу и не пойду. Хожу я очень много и здоровъ. И домой хочу пойти целую станцiю черезъ горы съ проводником Татариномъ въ Бахчисарай.6
Все твои предписанiя о себе до сихъ поръ блюду и стараюсь блюсти именно съ темъ, чтобы отъ поездки моей осталось хорошее воспоминанiе. — Въ этомъ все. — Ур[усовъ] въ духе слабомъ, и мне не нравится то, что онъ не видитъ своего положенiя и какъ. будто боится узнать о немъ.
Пожалуйста не показывай Сереже письмо. Я боюсь, что я несправедливъ. Я въ его года былъ хуже. Нетъ, не былъ. Но у каждаго свой характеръ. И соблазны всякiе сильны, а особенно те, к[оторые] по немногу вкрадываются въ жизнь. Прощай, душенька, обнимаю тебя и целую детей. Л.
Это приписываю я нынче утромъ, 17-го. Почта идетъ завтра. Всталъ рано, здоровъ, но усталъ, съ курбатюрами7 въ ногахъ и солнечнымъ ударомъ на лице.
На конверте: Москва. Хамовники, домъ Гр. Толстаго. Графине С. А. Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 262—264 с опущением двух мест, касающихся C. Л. Толстого. Датируется на основании слов письма: «нынче, 16-го» и «это приписываю я нынче утром 17-го». Почтовые штемпели: «Мисхорская п. с. Таврической губ. 17 марта 1885; Симферополь. 19 марта. 1885; Москва. 21 марта. 1885».
1 От 9, 10 и 11 марта 1885 г.
2 С. А. Толстая писала 9 марта: «Третьего дня вечером мальчики были у дяди Сережи. Видно, они все там очень подпили и развеселились, потому что поехали ночью к цыганам: Леонид [Оболенский], Сережа дядя и наш, Лопатин, Олсуфьев Миша и еще кто-то. Грустно смотреть на безобразие стариков! На другой день Сережа сконфуженно, но решительно попросил 100 рублей, — 25 в университет и 75 — долги заплатить». В письме от 10 марта: «А Сережа вдруг нынче говорит: «а мы над вами посмеялись с дядей Сережей и Леонидом, как вы дела делаете». Каковы? Все сами запутанные, легкомысленно ездящие к цыганам и делающие долги, — смеются надо мной!» (ПСТ, стр. 301, 303).
3 С. А. Толстая писала 10 марта: «Илья провел вчера вечер и полночи где-то. Говорит: у Боянус. Он всё-таки неприятно распущен».
4 «Дети здоровы, кроме Миши. У него сегодня опять очень неожиданно и досадно — жар с утра, 38 и 3. Боюсь, не сделался бы тиф; но он очень весел, рисует, болтает, смеется и даже немного ест».
5 Очевидно на основании этого случая М. С. Урусова, жена кн. Л. Д. Урусова, писала яко бы как о факте, будто Толстой, получая по одному рублю в день, работал в винограднике в Крыму (P-se Ouroussow, «Histoire d’une âme — Mary — Souvenirs recueillis par sa mère». P. Ed. Fischbacher, 1904, стр. 42).
6
7 ломотой