346.
1885. Декабря 15—18. Москва.
За последнiя 7, 8 летъ все наши1 разговоры съ тобой кончались после многихъ мучительныхъ терзанiй — однимъ, съ моей стороны по крайней мере: я говорилъ: согласiя и любовной жизни между нами быть не можетъ до техъ поръ, пока — я говорилъ — ты не2 придешь къ тому, къ чему я пришелъ или по любви ко мне или по чутью, к[оторое] дано всемъ, или по убежденiю <не доверивши мне> и не пойдешь со мной вместе. Я говорилъ: пока ты не придешь ко мне, а не говорилъ: пока я не приду къ тебе, п[отому] ч[то] это невозможно для меня. Невозможно потому, что то, чемъ живешь ты, это то самое, изъ чего я только что спасся, какъ отъ страшнаго ужаса, едва не приведшаго меня къ самоубiйству. — Я не могу вернуться къ тому, въ чемъ я жилъ, въ чемъ нашелъ погибель и что призналъ величайшимъ зломъ и несчастiемъ. А ты можешь попытаться придти къ тому, чего ты еще не знаешь, и что въ общихъ чертахъ — именно жизнь не для своихъ удовольствий (не о твоей жизни говорю, а о жизни детей), не для своего самолюбiя, а для Бога или для другихъ — всегда всеми считалось лучшимъ и что такъ и отзывается и въ твоей совести. Все наши споры за последнiе года всегда кончались однимъ этимъ. Ведь стоитъ подумать, отчего это такъ. И если ты подумаешь искренно и главное спокойно, то тебе будетъ ясно, отчего это такъ. — Ты издаешь съ такимъ старанiемъ мои сочиненiя, ты такъ хлопотала въ П-б-ге и горячо защищала запрещенныя статьи. Да чтожъ тамъ написано въ этихъ статьяхъ? Въ первой изъ нихъ, въ Исповеди, написанной въ 79 году, но выражающей чувства и мысли, въ к[оторыхъ] я жилъ года два тому назадъ — следовательно, безъ малаго 10 летъ тому назадъ. Вотъ что я писалъ. Писалъ не для публики, а то, что я выстрадалъ, то, къ чему я пришелъ не для разговора и красивыхъ словъ, а пришелъ, какъ ты знаешь, <если ты не будешь въ раздр[аженiи]> я приходилъ ко всему, къ чему я приходилъ искренно и <серьезно> съ темъ, чтобы делать то, что я говорилъ. Вотъ что я писалъ: 56, 57, 58, 59 стр. отчеркнуты...........3
Ведь ты знаешь, что все это я не писалъ для красоты слога, а что это было то, къ чему я пришелъ, спасаясь отъ отчаянiя. (Ради Бога не говори, что это сумашествiе, что тебе нельзя поспевать за всякими фантазiями и т. п. Я прошу тебя не говорить этаго, чтобы не развлекаться отъ предмета. Предметъ этотъ теперь я, о тебе я буду говорить после, и я хочу тебе представить себя въ томъ настоящемъ4 состоянiи, въ какомъ я нахожусь, живу и умру, прилагая все свои силы къ тому, что[бы] сказать одну правду передъ Богомъ.) Такъ вотъ летъ безъ малаго 10 съ того же времени, какъ ссоры <не изъ за мелочей, а> между нами все стали кончаться темъ, что я говорилъ, что мы не сойдемся, пока не придемъ къ одному взгляду на жизнь, съ того времени5 моя жизнь пошла не въ однихъ мысляхъ6 (въ душе я всегда тянулъ къ тому же) совсемъ въ другую сторону, чемъ она шла прежде и шла такъ и все идетъ дальше и дальше по тому же направленiю и въ мысляхъ, к[оторыя] я для себя более и более уясняю и выражаю, какъ умею ясно и точно и въ делахъ жизни, к[оторыя] все ближе и ближе7 выражаютъ то, во что я верю. Здесь, чтобы говорить о себе, я долженъ сказать о твоемъ отношенiи къ моей изменившейся вере и жизни. Я буду говорить о тебе не для того, чтобы обвинять — я и не обвиняю, я понимаю, мне кажется <все> твои мотивы и не вижу въ нихъ дурнаго, но я долженъ сказать то, что было, для того, чтобы было понятно то, что вышло; и потому, душа моя, выслушай ради всего святаго спокойно, что я буду говорить. Я не обвиняю и не могу, не за что, и не хочу, хочу напротивъ твоего соединенiя со мной и любви и потому не могу желать делать тебе больно, но, чтобы объяснить свое положенiе, долженъ сказать о техъ несчастныхъ недоразуменiяхъ, кот[орыя] привели насъ къ теперешнему разъединенiю въ соединенiи, къ этому мучительному для насъ обоихъ состоянiю.
Ради Бога воздержись и прочти спокойно, на время отложивъ мысль о себе. О тебе, о твоихъ чувствахъ и твоемъ положенiи я буду говорить после, но теперь необходимо тебе, чтобы понять свое отношенiе ко мне, понять меня, мою жизнь, какая она есть, а не такою, какою бы ты хотела, чтобы она была. То, что я говорю тебе о томъ, что мое положенiе въ семье составляетъ мое постоянное несчастiе, есть фактъ несомненный, я его знаю, какъ знаютъ зубную боль. Можетъ быть я самъ виноватъ, но фактъ есть и, если8 тебе мучительно знать, что я несчастливъ (я знаю, что тебе мучительно), то надо не отрицать боль,9 не говорить, что ты самъ виноватъ, а подумать, какъ отъ нея избавиться — отъ боли, к[оторая] болитъ во мне и заставляетъ страдать тебя и всю семью. Боль оттого, что я почти 10 летъ тому назадъ пришелъ къ тому, что единственное спасенiе мое и всякаго человека въ жизни въ томъ, чтобы жить не для себя, а для другихъ и что наша жизнь нашего сословiя вся устроена для жизни для себя,10 вся построена на гордости, жестокости, насилiи, зле и что потому11 человеку въ нашемъ быту, желающему жить хорошо, жить съ спокойною совестью и жить радостно, надо не искать какихъ нибудь мудреныхъ далекихъ подвиговъ, а надо сейчасъ же, сiю минуту действовать, работать, часъ за часомъ и день за днемъ, на то, чтобы изменять ее и идти отъ дурнаго къ хорошему; и въ этомъ одномъ счастье и достоинство людей нашего круга, а между темъ ты и вся семья идутъ не къ измененiю этой жизни, а съ возрастанiемъ семьи,12 съ разростанiемъ эгоизма ея членовъ къ усиленiю ея дурныхъ сторонъ. Отъ этаго боль. Какъ ее вылечить? Отказаться мне отъ своей веры? Ты знаешь, что это нельзя. Если бы я сказалъ на словахъ, что отказываюсь, никто, даже ты, мне бы не поверилъ, какъ, если бы я сказалъ что 2 × 2 не 4. Чтоже делать? Исповедовать эту веру на словахъ, въ книжкахъ, а на деле делать другое? Опять и ты не можешь посоветовать этаго. Забыть? нельзя. — Что же делать? Ведь въ томъ то и дело, что тотъ предметъ, к[оторымъ] я занятъ, къ к[оторому], можетъ быть, я призванъ, есть дело13 нравственнаго ученiя. A дело нравственнаго ученiя отличается отъ всехъ другихъ темъ, что оно изменяться не можетъ, что не можетъ оставаться словами, что оно не можетъ быть обязательнымъ для однаго, а не обязательнымъ для другаго. — Если совесть и разумъ требуютъ, <и> мне14 ясно стало то, чего требуютъ совесть и разумъ, я не могу не делать того, что требуютъ совесть и разумъ и быть покоенъ, — не могу видеть людей, связанныхъ со мной любовью, знающихъ то, чего требуютъ разумъ и совесть и не делающихъ этаго, и не страдать. —
Какъ ни поверни, я не могу не страдать! живя тою жизнью, к[оторою] мы живемъ. И никто, ни ты не скажешь, чтобы причина, заставляющая меня страдать, была ложная.15 Ты сама знаешь, что, если я завтра умру, то то, что я говорилъ, будутъ говорить другiе, будете говорить сама совесть въ людяхъ, будетъ говорить до техъ поръ, пока люди не сделаютъ, или хоть не начнутъ делать того, чего она требуетъ. — Такъ что, чтобы уничтожить нашъ разладъ и несчастiе, нельзя вынуть изъ меня причину16 моего страданiя, п[отому] ч[то] она не я, а она <истина> въ совести всехъ людей, она и въ тебе. — И стало быть остается разсмотреть другое: нельзя ли уничтожить то несоответствiе нашей жизни требованiями совести? Нельзя ли измененiемъ формъ нашей жизни уничтожить то страданiе, к[оторое] я испытываю и передаю вамъ? — Я сказалъ, что я спасся отъ отчаянiя темъ, что пришелъ къ истине. Это кажется очень гордымъ утвержденiемъ для техъ людей, к[оторые] какъ Пилатъ17 ты сама признаешь истиной тоже, что я признаю, я готовъ допустить, что то, чемъ я жилъ и живу, не истина, а только мое увлеченiе, что я помешался на томъ, что знаю истину и не могу перестать верить въ нее и жить для нея, не могу излечиться отъ моего сумашествiя. Я готовъ допустить и это, и въ этомъ случае остается для тебя то же18 положенiе: такъ какъ нельзя вырвать изъ меня того, чемъ я живу и вернуть меня къ прежнему, то, какъ <прожить со мной наилучшимъ образомъ?> уничтожить те страданiя, мои и ваши, происходящiя отъ моего неизлечимаго сумашествiя?
Для этаго, признавая мой взглядъ истиной или сумашествiемъ (все равно), есть одно только средство: вникнуть въ этотъ взглядъ, разсмотреть, понять его. И это то самое, по несчастной случайности, о к[оторой] я говорилъ, не только никогда не было сделано тобой, а за тобой и детьми, но этаго привыкли опасаться. Выработали себе прiемъ забывать, не видать, не понимать, не признавать существованiя этаго взгляда, относиться къ этому, какъ къ <литературны[мъ]> интереснымъ мыслямъ, но не какъ ключу для пониманiя человека.19
Случилось такъ, что, когда совершался во мне душевный переворотъ и внутренняя жизнь моя изменилась, ты не приписала этому значенiя и важности, не вникая въ то, что происходило во мне, по20 несчастной случайности поддаваясь общему мненiю, что писателю художнику, какъ Гоголю,21 надо писать худож[ественныя] произведенiя, а не думать о своей жизни и не исправлять ее, что это есть что-то въ роде дури или душевной болезни; поддаваясь этому настроенiю, ты <даже> сразу стала въ враждебное отношенiе къ тому, что было для меня22 спасенiемъ отъ отчаянiя и возвращенiемъ къ жизни.
Случилось такъ, что вся моя деятельность на этомъ новомъ пути, все, что поддерживало меня на немъ,23 тебе стало представляться вреднымъ, опаснымъ для меня и для детей. — Для того, чтобы не возвращаться къ этому после, скажу здесь объ отношенiи моего взгляда на жизнь къ семье и детямъ, <чтобы ты не делала въ душе> противъ того неправильнаго возраженiя, что мой взглядъ на жизнь могъ быть хорошъ для меня, но неприложимъ къ детямъ. Есть разные взгляды на жизнь — частные взгляды: одинъ считаетъ, что для счастья надо <главное> быть ученымъ, другiе — художникомъ, третiи — богатымъ, или знатнымъ и т. п. Это все частные взгляды, но взглядъ мой былъ взглядъ религiозный, нравственный, тотъ, к[оторый] говоритъ о томъ, чемъ долженъ быть всякiй человекъ для того, чтобы исполнить волю Бога, для того, чтобы онъ и все люди были счастливы. Взглядъ религiозный можетъ быть неправиленъ и тогда его надо опровергнуть, или просто не принимать его; но противъ религiознаго взгляда нельзя говорить, что говорятъ, и ты иногда, что это хорошо для тебя, но хорошо ли для детей? Мой взглядъ состоитъ въ томъ, что я и моя жизнь не имеютъ никакого значенiя и правъ, дорогъ же мне мой взглядъ не для меня, а для счастья другихъ людей; а изъ другихъ людей ближе всехъ мне дети. И потому то, что я считаю хорошимъ, я считаю такимъ не для себя, а для другихъ и главное для своихъ детей. И такъ случилось, что по несчастному недоразуменiю ты и не вникла въ то, что24 было для меня величайшимъ переворотомъ и изменило <безповоротно> мою жизнь, но даже — не то что враждебно, но какъ къ болезненному и ненормальному явленiю отнеслась къ этому, и изъ хорошихъ побужденiй, желая спасти отъ увлеченiя меня и другихъ; и съ этаго времени съ особенной энергiей потянула какъ разъ въ обратную сторону того, куда меня влекла моя25 новая жизнь. Все, что мне было дорого и важно, все стало тебе противно: и наша прелестная, тихая, скромная деревенская жизнь и люди, к[оторые] въ ней участвовали, какъ Вас[илiй] Ив[ановичъ],26 котораго, я знаю, что ты ценишь, но к[отораго] ты тогда сочла врагомъ, поддерживавшимъ во мне и детяхъ ложное, болезненное, неестественное, по твоему, настроенiе.27 И тогда началось то отношенiе ко мне, какъ къ душевно больному, к[оторое] я очень хорошо чувствовалъ. И прежде ты была смела и решительна, но теперь эта решительность еще более усилилась, какъ усиливается решительность людей, ходящихъ за больными, когда признано, что онъ душевно больной. Душа моя! вспомни эти последнiе года жизни въ деревне, когда28 съ одной стороны я работалъ такъ, какъ никогда не работалъ и не буду работать въ жизни — надъ Евангелiемъ (какой бы ни былъ результатъ этой работы, я знаю, что я вложилъ въ нее все, что мне дано было отъ Бога духовной силы), а съ другой стороны сталъ въ жизни прилагать то, что мне открылось изъ ученiя Еванг[елiя]: отрекся отъ собственности, сталъ давать, что у меня просили, отрекся отъ честолюбiя <и> для себя и для детей, зная (что я и давно, 30 летъ тому назадъ зналъ, то29 что заглушалось во мне30 честолюбiемъ), что то, что ты готовила для нихъ въ виде утонченнаго образованiя съ франц[узскимъ], англ[ицкимъ], гувернер[ами] и гувернант[ками], съ музыкой и т. п., были соблазны славолюбiя, возвышенiя себя надъ людьми, жернова, к[оторые] мы имъ надевали на шею. Вспомни это время и какъ ты относилась къ моей работе и къ моей новой жизни. Все это казалось тебе увлеченiемъ односторонним, жалкимъ, а результаты этаго увлеченiя казались тебе даже опасными для детей. Боюсь сказать и не настаиваю на этомъ, но къ этому присоединилось еще твое31 молодое замужество, усталость отъ материнскихъ трудовъ, незнанiе света, к[оторый] тебе представлялся чемъ то пленительнымъ, и ты съ большей решительностью и энергiей и совершеннымъ закрытiемъ глазъ на то, что происходило во мне, на то, во имя чего я сталъ темъ, чемъ сталъ, потянула въ обратную, противуположную сторону: детей въ гимназiю, девочку — вывозить, составить знакомства въ обществе, устроить приличную обстановку. <И въ этой твоей деятельности ты почувствовала себя еще совершенно свободно. Тутъ ты сделала невольную ошибку.> Ты поверила и своему чувству и общему мненiю, что моя новая жизнь есть увлеченiе, родъ душевной болезни и не вникла въ смыслъ ея и начала действовать съ решительностью даже не похожей на тебя и съ темъ большей свободой, что все то, что ты делала: и переездъ въ Москву, и устройство тамошней жизни, и воспитанiе детей, все это уже было до такой степени чуждо мне,32 что я не могъ уже подавать въ этомъ никакого голоса, п[отому] ч[то] все <было противно моей вере> это происходило въ области, признаваемой мною за зло [?]. То, что делалось въ деревне на основанiи взаимныхъ уступокъ, по самой простоте33 жизни, и главное, пот[ому] что оно было старое, 20-летнее, имело всетаки для меня смыслъ и значенiе; новое же, <безобразное>, противное всемъ моимъ представленiямъ въ жизни, устройство уже не могло иметь для меня никакого значенiя, какъ только то, что я пытался наилучшимъ наиспокойрейшимъ образомъ переносить это.34 Эта новая Моск[овская] жизнь была для меня страданiемъ, к[оторое] я не испытывалъ всю мою жизнь. Но я нетолько страдалъ на каждомъ шагу, каждую минуту отъ несоответствiя своей и своей семьи жизни и моей жизни и виду роскоши, разврата и нищеты, въ к[оторой] я чувствовалъ себя участникомъ, я не только страдалъ, но я шалелъ и35 делался гадокъ и участвовалъ прямо сознательно въ этомъ разврате, елъ, пилъ, игралъ въ карты,36 тщеславился и раскаявался и мерзелъ самому себе. Одно б[ыло] спасенье — писанье и въ немъ я не успокоивался, но забывался.
не слишкомъ вреднаго душевнобольнаго, съ к[оторымъ] надо только не говорить про его пунктъ помешательства. Жизнь шла помимо меня. И иногда, ты не права была въ этомъ, ты призывала меня въ участiи въ этой жизни, предъявляла ко мне требованiя, упрекала меня за то, что я не занимаюсь денежными делами и воспитанiемъ детей, какъ будто я могъ заниматься денежными делами, увеличивать или удерживать состоянiе для того, чтобы увеличивать и удерживать то самое зло, отъ к[отораго] гибли, по моимъ понятiямъ, мои дети. И могъ заниматься воспитанiемъ, цель кот[ораго] гордость — отделенiе себя отъ людей, светское образованiе и дипломы, были то самое, что я зналъ за пагубу людей. Ты съ детьми выраставшими шла дальше и дальше въ одну сторону — я въ другую. Такъ шло года, годъ, два — пять летъ. Дети росли <и порча ихъ росла>, мы расходились дальше и дальше37 то возмущаясь и останавливая. Но чемъ дальше, темъ хуже. Теперь ужъ установилась инерцiя — едутъ, п[отому] ч[то] такъ по[е]хали, уже привыкли и мои уговариванья только раздражаютъ. <Мне осталось одно: не потворствовать и тянуть, пока вытяну жилы въ обратную сторону.> Но мне отъ этаго не легче и иногда, какъ въ эти дни, я прихожу въ отчаянiе и спрашиваю свою совесть и разумъ, какъ мне поступить, и не нахожу ответа. Выборовъ есть три: употребить свою власть: отдать состоянiе темъ, кому оно принадлежитъ — рабочимъ, отдать кому нибудь, только избавить малыхъ и молодыхъ отъ соблазна и погибели; но я сделаю насилiе, я вызову злобу, раздраженiе, вызову те же желанiя, но не удовлетворенныя, что еще хуже, 2) уйти изъ семьи? — но я брошу ихъ совсемъ однихъ, — уничтожить мое кажущееся мне недействительнымъ, а можетъ быть, действующее, имеющее подействовать влiянiе — оставлю жену и себя одинокимъ и нарушу заповедь, 3) продолжать жить, какъ жилъ; вырабатывая въ себе силы бороться со зломъ любовно и кротко. Это я и делаю, но не достигаю любовности и кротости и вдвойне страдаю и отъ жизни и отъ раскаянiя. Неужели такъ надо? Такъ въ этихъ мучительныхъ условiяхъ надо дожить до смерти? Она не далека ужъ. И мне тяжело будетъ умирать съ упрекомъ за всю ту безполезную тяжесть последнихъ годовъ жизни, к[оторую] едва ли я подавлю и передъ смертью, и тебе провожать меня съ сомненiемъ о томъ, что ты могла бы не причинять мне техъ единственныхъ тяжелыхъ страданiй, к[оторыя] я испыталъ въ жизни. — Боюсь, что эти слова огорчатъ тебя, и огорченiе твое перейдетъ въ раздраженiе.
Представь себе, что мне попадется твой дневникъ, въ кот[оромъ] ты высказываешь свои задушевныя чувства и мысли, все мотивы твоей той или другой деятельности, съ какимъ интересомъ я прочту все это. Мои же работы все, к[оторыя] были ничто иное, какъ моя жизнь, такъ мало интересовали и интересуютъ тебя, что такъ изъ любопытства, какъ литерат[урное] произведенiе прочтешь, когда попадется тебе; a дети, те даже и не интересуются читать. Вамъ кажется, что я самъ по себе, а писанье мое само по себе. —
Писанье же мое есть весь я. Въ жизни я не могъ выразить своихъ взглядовъ вполне, въ жизни я делаю уступку необходимости сожитiя въ семье; я живу и отрицаю въ душе всю эту жизнь, и эту то не мою жизнь вы считаете моей жизнью, а мою жизнь, выраженную въ писанiи, вы считаете словами, не имеющими реальности.
Весь разладъ нашъ сделала та роковая ошибка, по к[оторой] ты 8 летъ тому назадъ признала переворотъ, к[оторый] произошелъ во мне <чемъ то неестествен[нымъ]>; переворотъ, к[оторый] изъ области мечтанiй и призраковъ привелъ меня къ действительной жизни, признала чемъ то неестественнымъ, случайнымъ, временнымъ, фантастическимъ, односторонним,38 который не надо изследовать, разобрать, а съ которымъ надо бороться всеми силами. — И ты боролась 8 летъ и результатъ этой борьбы тотъ, что я страдаю больше, чемъ прежде, <задыхаюсь>, но не только не оставляю принятаго взгляда, но все дальше иду по тому же направленiю и задыхаюсь въ борьбе и39
Какже тутъ быть? Странно отвечать, потому что ответъ самый простой: надо сделать то, что надо было сделать съ самаго начала, что люди делаютъ, встречаясь со всякимъ препятствiемъ въ жизни: <уничтожить это препятствiе силою или> понять, откуда происходитъ это препятствiе и понявъ уничтожить это препятс[твiе] или, признавъ его неустранимымъ, покориться ему.
Вы приписываете всему, только не одному: тому, что вы причиной, невольной, нечаянной причиной моихъ страданiй. —
Едутъ люди и за ними валяется избитое въ кровь, страдающее, умирающее существо. Они жалеютъ и хотятъ помочь, но не хотятъ остановиться. Отчего не попробовать остановиться?
40Вы ищете причину, ищите лекарство. Дети перестанутъ объедаться (Вегетарiанство). Я счастливъ, веселъ (несмотря на отпоръ, злобные нападки). Дети станутъ убирать комнату, не поедутъ въ театръ, пожалеютъ мужика, бабу, возьмутъ серьезную книгу читать — я счастливъ, веселъ, и все мои болезни проходятъ мгновенно. Но ведь этаго нетъ, упорно нетъ, нарочно нетъ.
— Божье или не божье. И такъ какъ въ васъ есть Богъ, вы41
Надо вникнуть въ то, что движетъ мною и что я выказываю, какъ умею, темъ более это нужно, что рано или поздно — судя по тому распространенiю и сочувствiю, к[оторое] возбуждаютъ мои мысли — придется понять ихъ, не такъ, какъ старательно ихъ понимаютъ навыворотъ, те, к[оторымъ] оне противны, что я только проповедую то, что надо быть дикимъ и всемъ пахать, лишиться всехъ удовольствiй, — а такъ, какъ я ихъ понимаю и высказываю.
Примечания
Отрывок из письма впервые опубликован в «Литературном наследстве», 19—21, стр. 706. Полностью печатается впервые по автографу, хранящемуся в АТБ. Датируется по содержанию письма: 1) в письме есть фраза: «ты так хлопотала в Петербурге и горячо защищала запрещенные статьи», — имеется в виду поездка С. А. Толстой в ноябре 1885 г.; 2) другая ориентирующая фраза Толстого: «..... в «Исповеди», написанной в 79 году, но выражающей чувства и мысли, в которых я жил года два тому назад — следовательно, без малого 10 лет тому назад». Слова «два года тому назад» указывают на 1877 г.; слова «без малого 10 лет тому назад» позволяют отнести письмо к 1885—1886 г.; 3) есть письмо М. Л. Толстой к Т. Л. Толстой, писанное из Москвы в имение Олсуфьевых от 21 декабря 1885 г. В этом письме М. Л. Толстая пишет: «У нас за обедом был сегодня довольно неприятный разговор. Мама все на вегетарианство нападала. Она прочла письмо, которое папа ей оставил, и оно ее повидимому расстроило. До сих пор она была довольно весела. Ну да это обойдется». Предполагаем, что М. Л. Толстая имеет в виду настоящее письмо, почему и относим его к 15—18 декабря 1885 г. Уезжая к Олсуфьевым, Толстой оставил письмо в Москве. В начале автографа пометка С. А. Толстой: «Не отданное и не посланное письмо Льва Николаевича к жене».
Толстой в конце 1885 г. испытал кризис в связи с теми тяжелыми для него переживаниями, которыми сопровождался разлад, возникший у него в семье. Одним из поводов было отрицательное отношение Толстого к издательской деятельности С. А. Толстой, открывшей подписку на собрание сочинений Толстого. Толстому претило то, что распространение его писаний сопровождается получением доходов. В неотправленном письме к В. Г. Черткову того времени он так писал о своей семье: «То, что я пишу, об этом не читают, что говорю, не слушают или в раздражении отвечают, как только поймут, к чему идет речь; что делаю, не видят или стараются не видеть... Разорвать же всё, освободить себя от лжи без раздражения не умею..... Когда оглянешься..... на ту ложь, в которой живешь и когда слаб духом, то делается отвращение к себе и недоброжелательство к людям, ставящим меня в это положение..... Теряешь эту опору, эту жизнь истинную на время, как я ее сейчас потерял, и тогда тяжело бьешься, как рыба на берегу..... Писал это два дня тому назад. Вчера не выдержал и стал говорить [очевидно, с С. А. Толстой], сделалось раздражение, приведшее только к тому, чтобы ничего не слыхать, не видать и всё относить к раздражению. Я целый день плачу один сам с собой и не могу удержаться..... Крошечное утешение у меня в семье — это девочки. Оне ». Этими тяжелыми переживаниями и объясняется отъезд Толстого из Москвы в деревню в сопровождении дочери Татьяны. Об этом конфликте С. А. Толстая писала сестре Т. А. Кузминской 20 декабря 1885 г.: «Случилось то, что уже столько раз случалось: Левочка пришел в крайне нервное и мрачное настроение. Сижу раз, пишу, входит; я смотрю — лицо страшное. До тех пор жили прекрасно; ни одного слова неприятного не было сказано, ну ровно, ровно ничего. «Я пришел сказать, что хочу с тобой разводиться, жить так не могу, еду в Париж или в Америку». Далее С. А. Толстая описывает, что хотела уехать к Кузминским. «Стал умолять: останься. Я осталась; но вдруг начались истерические рыдания, ужас просто, подумай, Левочка, и всего трясет и дергает от рыданий». Cp. также письмо С. А. Толстой в примечании 4 к письму Толстого от 21 или 22 декабря.
1 Зачеркнуто: <стол[кновенiя]> споры
2 Зачеркнуто: согласишься
3 «Исповеди», выпущенного Элпидиным в 1884 г. В таком случае Толстой отчеркнул места из X-ой и ХІ-ой главы «Исповеди». Установке настоящего письма соответствуют следующие слова конца X-й главы: «Со мной случилось то, что жизнь нашего круга — богатых ученых — не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл. Все наши действия, рассуждения, наука, искусства — всё это предстало мне в новом значении. Я понял, что всё это — одно баловство, что искать смысла в этом нельзя. Жизнь же всего трудящегося народа, всего человечества, творящего жизнь, представилась мне в ее настоящем значении».
4 виде
5 Зачеркнуто: действи
6 Зачеркнуто:
7 Зачеркнуто: подходятъ
8 Зачеркнуто: ты хо
9 а поду
10 Зачеркнуто: и что
11 Зачеркнуто:
12 Зачеркнуто: к уси
13 Зачеркнуто: вер
14 Зачеркнуто:
15 Зачеркнуто: Причина эта въ людяхъ, сознанiе истины И
16 причина
17 «Что есть истина?»
18 Зачеркнуто: выборъ
19 Зачеркнуто: ты отчасти не хотела, отчасти не могла. <По мере> Когда совершался во мне мой переворотъ и <по мере того, какъ онъ> внутренняя жизнь моя более и более изменялась, ты продолжае[шь] ты
20 какой то странной
21 Толстой писал о Гоголе Н. Н. Страхову 14 (?) октября 1887 г.: «Ведь я опять относительно значения истинного искусства открываю Америку, открытую Гоголем 35 лет тому назад. Значение писателя вообще определено там (письмо к Языкову 29) так, что лучше сказать нельзя». О нем же Толстой писал П. И. Бирюкову 10 октября того же года: «Пошлость, обличенная им, закричала: он сумасшедший и 40 лет литература продолжает идти по тому пути, ложность которого он показал с такой силой, и Гоголь, наш Паскаль, — лежит под спудом. Пошлость царствует, и я всеми силами стараюсь, как новость, сказать то, что чудно сказано Гоголем».
22 Зачеркнуто: вопросомъ жизни или смерти — повеситься или жить.
23 моемъ новомъ пути
24 Зачеркнуто: тогда
25 Зачеркнуто: вера
26 на престол Александру III с целью вызвать помилование убийц его отца. Алексеев горячо поддержал этот план. В своих воспоминаниях (не напечатанных) Алексеев пишет, что он так ответил Толстому на его вопрос о целесообразности посылки письма на имя царя: «Какое счастье и радость будет, если прочитав это письмо, он поступит по учению Христа. И как вы будете раскаиваться, если государь вспомнит эти слова после казни: «ах, жаль, что никто мне не напомнил раньше этих слов спасителя». — Слова эти слышала графиня Софья Андреевна за дверьми из своей комнаты. Вдруг, дверь отворяется, выбегает взволнованная графиня и с сердцем, повышенным голосом говорит мне, указывая пальцем на дверь: — Василий Иванович, что вы говорите... Если бы здесь был не Лев Николаевич, который не нуждается в ваших советах, а мой сын или дочь, то я тотчас же приказала бы вам убираться вон. — Я был поражен таким выступлением графини и сказал: «слушаю, уйду...» (Воспоминания В. И. Алексеева хранятся в ГЛМ). — Инцидент загладился тем, что С. А. Толстая за столом при всех извинилась перед Алексеевым за свою резкую выходку.
27 В подлиннике: настроенiю. Зачеркнуто: Это было глав
28 я работалъ такъ, сталъ раздавать мужикамъ и своимъ и чужимъ то, что у меня просили, ког[да] моя вера стала переходи
29 Зачеркнуто: заглушалъ
30 Зачеркнуто:
31 Зачеркнуто: желанiе
32 Зачеркнуто: и по основанiю на к. это делалось и <Я не счи>. —На пустом месте страницы, сбоку, написано рукой С. А. Толстой: противоречие этому можно найти в письмах Льва Николаевича к жене. Он сам устроил весь переезд в Москву и давно к нему готовил семью.
33 и нравствен
34 Зачеркнуто: надеясь указать живя с ва[ми], уходя въ умственную работу и стараясь
35 Зачеркнуто: самъ
36 праздн
37 Зачеркнуто: Ведя этихъ выросшихъ большихъ, живущихъ одной животной
38 Зачеркнуто:
39 Зачеркнуто:
40 Зачеркнуто: Да ведь вы и пробо
41