На каждый день
Декабрь

ДЕКАБРЬ.

1 ДЕКАБРЯ.

1.

Истинная религия только в том, чтобы знать тот закон, который выше всех законов человеческих.

2.

Религия вечная, всемирная — одна: это — вера в того Бога, который и во мне и вне меня, во всех людях и во всем живом.

3.

Истинное религиозное учение воспринимается людьми всегда, как что-то забытое, вдруг вспомнившееся. Истинное религиозное учение поднимает человека на такую высоту, с которой ему открывается радостный мир, подчиненный разумному закону. Чувство, испытываемое человеком, воспитанным в ложном религиозном учении и узнающим истинное, подобно тому, которое испытал бы человек, запертый в темной душной башне, когда бы он поднялся на высшую открытую площадку башни, с которой он увидал бы невидный прежде прекрасный мир.

4.

Если есть люди и есть то, чтò представляется нам началом Всего, то не может не быть отношения между этим началом и людьми. И то отношение, которое было в древние времена, не важнее, не обязательнее того, которое есть теперь. Теперешнее отношение понятнее и ближе, и потому не теперешнее отношение должно быть проверяемо древним, а наоборот.

5.

Первое и самое древнее мнение в отвлеченных вещах всегда самое вероятное, потому что здравый человеческий ум тотчас же напал на него. Таково мнение о существовании всемирного начала Бога.

По Лессингу.

6.

Как удивительно то, что мир терпит и воспринимает из высших откровений истины только самые древние и теперь уже несвоевременные, но всякое прямое откровение, всякую самобытную мысль он считает ничтожною, иногда прямо ненавидит.

Торо.

7.

Одно из главных различий между истинной верой и извращением ее то, что при извращении веры человек требует от Бога, чтобы Бог за его жертвы и молитвы исполнял его желания, служил человеку. При истинной же вере человек знает, что Бог требует от него, человека, исполнения его воли, требует того, чтобы человек служил Богу.

8.

Когда кто-либо привязывается к одной какой-нибудь, хотя бы и верной идее, то он, в сущности, попадает в то же положение, в каком находился бы человек, привязавший себя к столбу для того, чтобы не заблудиться. То, чтò может быть желанной истиной на известной степени духовного роста, может быть помехой к этому росту и заблуждением на другой более высокой степени.

Люси Маллори.

2 ДЕКАБРЯ.

1.

Железо тверже камня, камень тверже дерева, дерево тверже воды, вода тверже воздуха. То же, чего нельвя ощупать, чего не видно и не слышно, тверже всего. Одно оно было, есть, будет и никогда не пропадает.

Чтò же это такое?

Это дух, живущий в человеке.

2.

Святой муж заботится о внутреннем, а не о внешнем; он пренебрегает внешним, а избирает внутреннее.

Лао-Тсе.

3.

Сознание своего не телесного, а духовного «я» дает могущество.

4.

Этим отличается голос души от голоса славолюбия, который часто смешивается с ним.

5.

Тот, кто перенес сознание своей жизни в свое духовное «я», не может испытать зла ни в жизни, ни в смерти.

6.

Человек как будто всегда слышит за собой голос, но не может повернуть голову и увидать говорящего. Голос этот говорит на всех языках, управляет всеми людьми, но никто никогда не видал того, кто говорит. Если только человек станет точно повиноваться этому голосу, примет его в себя так, что не будет в мыслях отделять себя от него, он почувствует, что этот голос и он — одно и то же. И чем больше человек будет считать этот голос собою, тем он будет счастливее. Голос этот откроет ему блаженную жизнь, потому что голос этот есть голос Бога в человеке.

По Эмерсону.

7.

«Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово мое и верующий в Пославшего меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время и настало уже, когда мертвые услышат глас сына Божия и, услышавши, оживут. Ибо как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и сыну дал иметь жизнь в самом себе». (Иоанна, гл. 5, ст. 24—26.)

Слова эти значат то, что Бог живет в каждом человеке.

8.

Жизнью мы называем две вещи.

Первое: наше сознание духовного начала в себе. И второе: наблюдаемое нами проявление этого начала во времени и пространстве. В сущности есть только одно — первое. Оно одно действительно есть. Не было бы его, ничего не было бы. Из него одного вытекает и второе понятие жизни — наблюдаемой и проявляющейся в пространстве и времени.

Первое сознаваемо, но не наблюдаемо; второе только наблюдаемо, но не сознаваемо.

9.

Не надо думать и говорить: я живу. Надо думать и говорить: живу не я, а дух Божий живет во мне. То, чтò я называю собою, это — только то отверстие, особенное от других отверстий, через которое живет этот дух.

10.

Крайности сходятся:

Нам всегда кажется, что самое ясное, понятное, самое действительно существующее — это всё телесное, познаваемое нашими чувствами; а между тем всё это — самое неясное, непонятное, противоречивое и недействительное.

3 ДЕКАБРЯ.

1.

Всё трудно, запутано, когда каждый человек ищет своего. И всё вдруг становится просто и легко, когда все ищут одного и того же: служения не себе, а тому духу, который живёт во всех.

2.

Помни, что в каждом человеке живет тот же дух, какой живет и в тебе, и потому не только люби, но чти как святыню душу каждого человека так же, как и свою душу.

3.

Легче переносить несчастия, когда причина их в независимых от людей событиях: в болезни, наводнении, землетрясении и т. п. Но особенно больно бывает человеку, когда он страдает от людей, от братьев, которые должны бы любить и которые вместо этого мучают, лишают пищи, свободы, истязуют, убивают даже. Люди, все люди, ведь то же, чтò я. И выходит то, что я не хочу этого и мучаю сам себя. Вот это-то особенно мучительно.

4.

Понимаем ли мы наше духовное братство? Понимаем ли то, что мы все от одного начала? Признали ли мы то, что одно и то же духовное начало в душах всех людей так же, как и в нашей? А между тем это одно может дать истинную свободу и благо.

Для изменения строя жизни людей необходимо новое уважение людей друг к другу. До тех пор, пока люди смотрят друг на друга, как теперь, почти как на скотину, они не перестанут скотски обращаться с людьми, будут продолжать силою или хитростью делать людей орудиями достижения своих целей. Не может быть братства между людьми до тех пор, пока они не поймут свое единство и то великое назначение, для которого дана им жизнь. Теперь же на такие мысли смотрят, как на мечты. А между тем, признание этой самой простой истины христианства переворотило бы всё общество и установило бы между людьми такие отношения, которые мы не можем представить себе теперь. Никто из нас не может вообразить себе те перемены, которые возникали бы по мере того, как люди проникали бы до духовной части друг друга и понимали бы значение души каждого самого низшего человеческого существа. Тогда те оскорбления, огорчения, угнетения, которые теперь мы и не замечаем, возмущали бы нас более, чем теперешние величайшие преступления. Тогда всякий человек был бы священен в главах человека. Тогда человек не мог бы надругаться над ближним, потому что видел бы в нем божественное. Да, нам нужно новое откровение не о рае и аде, а о том духе, который живет в нас.

5.

Если бы люди понимали, что они живут не одной своей жизнью, а жизнью всех, то они знали бы, что, делая добро другим, они делают его себе.

6.

Люди часто думают, что, освободившись от Бога, они будут свободны. Как раз напротив: истинно свободен только тот, кто соединяется с Богом, живущим во всех людях.

4 ДЕКАБРЯ.

1.

Любить надо не людей, но во всех людях надо любить Бога.

2.

Если глаза твои слепнут от солнца, то ты не говоришь, что нет солнца. Не скажешь ты и того, что нет Бога оттого, что твой разум путается и теряется, когда ты хочешь понять начало и причину всего.

По Ангелусу Силезиусу.

3.

И душу свою, и начало всего — Бога я знаю не путем определения, но совершенно другим путем. Определение разрушает во мне это знание. Знание же это получается мною потому только, что я неизбежно приведен к нему.

К знанию о своей душе я приведен вопросом: чтò я такое? Потому что тело мое — не я, чувства и мысли мои — тоже не я. Чтò же я? Не знаю, но знаю, что есть я, и что без него ничего бы не было. И это-то непонятное мне я — я и называю своей душой. Я — я, моя душа.

То же с знанием начала всего — Бога. Как к познанию своей души я приведен вопросом: чтò я? так к познанию начала всего я приведен вопросом о том, чтò такое то целое, чего я чувствую себя частью. Целое это не то, чтò я вижу и про чтò знаю. То, чтò я вижу и про чтò я знаю, не имеет пределов в пространстве, и нет ему ни начала ни конца во времени. Чтò же такое это целое? Не знаю, но знаю, что есть это непостижимое целое. И это-то непостижимое целое, чего я сознаю себя частью, я называю Богом.

4.

Тот, кто не сумеет сделаться сыном Бога, навек останется в хлеву со скотиной.

Ангелус Силезиус.

5.

Бог, которого мы познали, уже не Бог. Познанный Бог становится таким же конечным, как мы сами. Бога нельзя знать. Он всегда непознаваемый.

По Вивекананде.

6.

Я сознаю духовное начало в себе отделенным от всего. Таким же отделенным от всего я наблюдаю то же духовное начало и в других существах. Но если я сознаю это одно и то же духовное существо отделенным в себе и таким же отделенным и в других существах, то духовное начало должно быть и само в себе. Вот это-то духовное начало само в себе и есть то, чтò мы называем Богом.

7.

Не смущайся тем, что понятие Бога неясно тебе. Чем проще и яснее оно, тем оно дальше от истины и тем ненадежнее, как опора.

Если мы словами можем обнять Бога, то такой Бог — не Бог. Бога нельзя понять, а между тем мы ничего так твердо не знаем, как этого непонятного Бога.

8.

Бога или совсем нет, или есть только Он.

5 ДЕКАБРЯ.

1.

Чем больше будешь жить духовною жизнью, тем всё больше и больше будешь соединяться с людьми и Богом. А чем больше будешь соединяться с людьми и Богом, тем жизнь твоя будет и спокойнее, и радостнее.

2.

А знать это и необходимо и легко: смысл жизни в одном — в всё большем и большем освобождении души от тела и соединении ее с другими существами и началом всего.

Люди думают и говорят, что они не знают этого, только потому, что живут противно этому ясному и всем понятному смыслу человеческой жизни.

3.

Один, только один есть у нас непогрешимый руководитель, всемирный дух, влагающий в каждое существо стремление к тому, чтò должно. Дух этот в дереве велит ему расти к солнцу, в цветке велит ему перейти в семя и семени упасть на землю, а в нас велит нам соединяться друг с другом и с тем самым духом, который живет во всем.

4.

Тот, кто положил жизнь свою в соединении с Богом, смотрит только вперед. Оглядывается на то, чтò он сделал, только тот, кто остановился.

5.

Мир так устроен, что если десять человек работают каждый не для себя одного, а сообща, то эти десять человек сделают во много раз больше, чем сто человек, которые будут порознь работать каждый для себя. У десяти человек один дом, одна печь, и десять человек дружно, шутя поднимут самое тяжелое дерево.

А у ста человек врозь сто домов, сто печей, и им не поднять поодиночке и нетяжелого дерева.

И потому все беды людей не от неурожая, не от пожаров, не от злодеев, а только от того, что они живут врозь. А живут они врозь потому, что не знают или не верят тому голосу любви, который живет в каждом человеке и влечет всех их к единению.

6.

Чем люди дальше от Бога, тем меньше они познают свое единство. Если бы люди жили всей душой в Боге, они не чувствовали бы своей отделенности друг от друга.

7.

Чем больше любишь человека, тем меньше чувствуешь свое отделение от любимого человека. Кажется, что он — то же, чтò я, а я — то же, чтò он.

8.

Никогда не буду искать и не буду принимать отдельного, личного спасения. Не хочу получать успокоение один; но всегда и везде буду жить и трудиться, стремясь к всеобщему спасению всякого существа во всех мирах. До тех пор, пока все не будут освобождены, не покину мира греха, печали и борьбы.

Кван-Хин.

9.

Если бы мы и не хотели этого, мы не можем не чувствовать нашей связи со всем миром людей: нас связывает и промышленность, и торговля, и искусства, и знания, и, главное, единство нашего положения, единство нашего отношения к миру и Началу его.

6 ДЕКАБРЯ.

1.

Любить в людях надо не Ивана, не Петра, не Марью, а ближнего, его душу. А всякая душа — душа Божья. Только такая любовь дает радость.

2.

Говорят, что в последний день будет общий суд, и что добрый Бог будет гневаться. Но от доброго Бога не может ничего произойти, кроме добра.

Какие бы ни были на свете веры, истинная вера только та одна, что Бог есть любовь. А от любви не было и не может быть ничего, кроме добра.

Не бойся: и в жизни и после жизни ничего не может быть и не будет, кроме добра.

С персидского.

3.

Перестанут же когда-нибудь люди драться, воевать, казнить людей, а будут все любить друг друга. Времени этому не миновать притти, потому что в душе всех людей заложена не ненависть друг к другу, а любовь.

ò можем, для того, чтобы скорее пришло это время.

4.

Всякий старается сделать себе как можно больше добра. Самое большое добро на свете в том, чтобы быть в любви и согласии со всеми людьми. Как же сделать это, когда чувствуешь, что одних людей любишь, а других не любишь? Надо научиться любить тех, кого не любишь. Человек учится самым трудным искусствам, а этому легко научиться, если бы только человек учился этому так же усердно, как он учится читать, писать, всякой науке, ремеслу, игре.

Для того, чтобы научиться любить людей противных нам, надо всякий раз, когда сходишься с таким человеком, стараться удерживаться по отношению к нему от всякого недоброго слова и поступка. Когда же один сам с собою думаешь о неприятном человеке, стараться отгонять от себя недобрые о нем мысли, а напротив, вспоминать всё то хорошее, чтò есть в нем. Только поступай так при всякой встрече с неприятным тебе человеком и при каждой недоброй мысли о нем, — и то, чтò казалось трудным, с каждым днем будет казаться всё легче и легче, и не заметишь, как привыкнешь любить тех людей, которых считал врагами. А привыкнешь любить врагов — будешь любить всех, и узнаешь самую счастливую жизнь.

5.

Перед человеком мир, который был до него и останется после него, и он знает, что мир этот — вечен, и что он желал бы участвовать в этой вечности. Раз человек был призван к жизни, он требует своей доли в той жизни вечной, которая окружает его, возбуждает его, подсмеивается над ним и уничтожает его. Он знает, что начался, и не хочет кончиться. Он громко призывает, он тихим голосом молит о достоверности, которая постоянно ускользает от него для его же счастья, потому что достоверное знание было бы для него неподвижностью и смертью, так как сильнейший двигатель человеческой энергии есть неизвестное. Человек не может установиться в достоверности и носится в неопределенных стремлениях к совершенству и, как бы далеко он ни отклонялся в скептицизм, в отрицание вследствие гордости, любопытства, злобы, моды, он всегда возвращается к надежде, без которой он не может жить.

Так что бывает иногда затемнение, но нет никогда полного исчезновения человеческого стремления к совершенству. Эта неудержимая потребность совершенства в человеке объясняет то, что человек бросался с таким доверием, с таким восторгом, без разумного контроля в различные религиозные учения, которые, обещая ему бесконечное, предлагали его ему сообразно его природе. Религии не дали человеку того, чего он ищет; не дали и философские учения; но душа человека не успокоилась и продолжала заявлять свои требования. Эта-то душа находится в неперестающем труде, в постоянном развитии и стремлении к свету и истине. До тех пор, пока она не получит весь свет и не завоюет всю истину, она будет мучить человека.

И вот она никогда так не занимала, никогда не налагала с такой силой свою власть на человека, как в наше время. Она, так сказать, разлита во всем том воздухе, который вдыхает мир. Те несколько индивидуальных душ, которые отдельно желали общественного перерождения, мало-по-малу отыскали, призвали друг друга, сблизились, соединились, поняли себя и составили группу, центр притяжения, к которому стремятся теперь другие души с четырех концов света, как летят жаворонки на зеркало. Эту новую душу я нахожу и узнаю в явлениях, которые кажутся более всего отрицающими ее.

Эти вооружения всех народов, эти угрозы, которые делают друг другу их представители, эти возобновления гонений известных народностей, эти враждебности между соотечественниками суть явления дурного вида, но не дурного предзнаменования. Это — последние судороги того, чтó должно исчезнуть. Болезнь в этом случае есть только энергическое усилие живого существа освободиться от смертоносного начала.

Те, которые воспользовались и надеялись еще долго и всегда пользоваться заблуждениями прошедшего, соединяются с целью помешать всякому изменению. Вследствие этого — эти вооружения, эти угрозы, эти гонения; но если вы вглядитесь внимательнее, вы увидите, что всё это — только внешнее. Всё это огромно, но пусто.

Во всем этом уже нет души: она перешла в иное место. Все эти миллионы вооруженных людей, которые каждый день упражняются в виду всеобщей истребительной войны, не ненавидят уже тех, с которыми они должны сражаться, ни один из их начальников не смеет объявить войны. Что касается до упреков, даже заражающих, которые слышатся снизу, то уже сверху начинает отвечать им признающее их справедливость великое и искреннее сострадание.

Взаимное понимание неизбежно наступит в определенное время и более близкое, чем мы полагаем. Я не знаю, происходит ли это от того, что я скоро уйду из этого мира, и что свет, исходящий из-под горизонта, освещающий меня, уже затемняет мне зрение, но я думаю, что наш мир вступает в эпоху осуществления слов: «любите друг друга», без рассуждения о том, кто сказал эти слова: Бог или человек.

Это сначала, очевидно, не совершится само собой. Будут недоразумения, может быть, и кровавые: так уж мы воспитаны и приучены ненавидеть друг друга часто теми самыми людьми, которые призваны научить нас любви. Но так как очевидно, что этот великий закон братства должен когда-нибудь совершиться, я убежден, что наступают времена, в которые мы неудержимо пожелаем, чтобы это совершилось.

Дюма-сын

6.

Любовь не есть исполнение закона, а только сознание смысла своей жизни.

Бог не есть любовь. Любовь есть только одно из проявлений Бога, но человек есть любовь.

7.

Сначала кажутся странными слова: любить Бога. Как любить существо невидимое, непостижимое?

Но если признаешь то, что Бог это — любовь, то слова понятны и ясны. Любить любовь, желать сблизиться с любовью, восхищаться любовью, сделаться любовью — всё это очень понятно и близко сердцу всякого человека. И любить Бога-любовь не нужно приказывать. Мы все, хотим или не хотим этого, знаем или не знаем этого, все всегда и любим и любили Бога-любовь.

8.

Говорят: «я буду делать добро людям, а они мне за это платят злом». Но если ты любишь того, кому сделал добро, то ты уже получил награду в любви к нему и еще бòльшую награду получишь в душе своей, если с любовью к нему перенесешь то зло, которое он тебе делает.

9.

Радостно делать добро. Радость увеличивается, когда знаешь, что никто не знает про сделанное добро.

10.

Какая еще награда за доброе дело? Награда уже получена в той радости, которую испытал человек, делая доброе дело. Всякая награда уменьшает эту радость.

11.

Мы всё умеем и всё находим, только самих себя не умеем найти. Удивительное дело! Человек живет на свете много лет и не может заметить за собою, когда он чувствует себя лучше всего. Только бы замечал это человек, и ему ясно станет, в чем его истинное благо, что счастлив он только тогда, когда в душе его любовь к людям.

Мы извратили наш ум и не стараемся познать то, чтò одно нам нужно.

Если бы мы хоть на время остановились в нашей суете жизни, вникнули бы в себя, мы бы поняли, в чем наше благо.

Тело наше слабо, нечисто и смертно, но в нем скрыто сокровище — бессмертный дух Божий. Если мы сознали его в себе, то мы любим людей, а если мы любим людей, то мы счастливы.

Сковорода.

7 ДЕКАБРЯ.

1.

Нельзя быть безгрешным, но можно быть больше или меньше грешным. В том, чтобы быть как можно меньше грешным, в этом главное дело жизни всякого человека.

2.

Разница между человеком хорошим и дурным не в том, что у одного много, а у другого мало грехов, а в том, что один знает свои грехи и борется с ними, а другой не знает своих и не борется с ними.

3.

Если человек говорит: не стоит бороться с грехами, потому что сколько ни бейся с ними, никогда не будешь совсем чист от них, — то он говорит то же, чтò сказал бы человек про пищу: не стоит меня кормить, всё равно опять буду голоден. С грехами надо бороться не для того, чтобы совсем освободиться от них, а для того, что только в этой борьбе жизнь человеческая.

4.

Самые обыкновенные грехи — это грехи телоугождения, блуда, праздности, корыстолюбия, гнева, недоброжелательства. Самые обыкновенные соблазны — это соблазны гордости, неравенства, устроительства, насилия, наказания, тщеславия. Самые обыкновенные суеверия: суеверие государства, суеверие церкви, суеверие науки.

5.

Грехи грубые, грехи телоугодничества, блуда, праздности, корыстолюбия, гнева разделяют людей, и потому вред их заметен людям, и грехи эти всеми признаются злом. Соблазны гордости, неравенства, насилия, наказания, славы людской уже не всегда признаются злом, признаются иногда даже добром. Суеверия же, как государственное, так церковное и научное уже не только не признаются злом, но всегда почитаются добром.

6.

Большею частью люди, проводящие свое время в разных хлопотливых занятиях, воображают, что как скоро они окончат свое дело, так сейчас же предадутся сладкому отдыху. Они не понимают того, что страсть к напряженной, суетливой деятельности так же ненасытима, как и потребность в развлечениях, и точно так же происходит от боязни остаться одному с самим собою. Люди эти думают, что им хочется поскорее окончить свое дело и найти покой в отдыхе, но на самом деле они не ищут ничего, кроме волнений, беспокойства, суеты.

А казалось бы, так просто понять, что самая надежда их на покой после хлопотливого занятия указывает, что условие счастья есть покой, а не волнения и беспокойства.

Так проходит вся жизнь этих людей. Они с большими усилиями преодолевают разные препятствия, чтобы добиться желаемого будто бы покоя. Но когда приходит этот покой, то он становится невыносимым для них: скука выступает из глубины души их и наполняет своим ядом.

По Паскалю.

7.

Нехорошо человеку признавать себя во всем грешным, не разбирая, в чем и как. Освобождаться от грехов — дело жизни, и потому, для того, чтобы точно освобождаться от грехов, недостаточно признавать себя во всем грешным, а надо знать, в чем и как, и в чем больше, и в чем меньше грешен.

8.

Грехи сразу видны, но трудно отвыкать от них. Соблазны труднее увидать, но зато освобождение от них легче, чем от грехов. Суеверие труднее всего распознать, но зато, как только распознал их обман, так тотчас же и освободился от них. 

8 ДЕКАБРЯ.

1.

Если бы люди ели только тогда, когда они очень голодны, и питались простой, чистой и здоровой пищей, то они не знали бы болезней, и им легче было бы бороться с грехами.

2.

Сократ советовал своим ученикам следить за тем, какая еда, какое питье и какой труд и в каком размере дает им наилучшее душевное состояние. Он говорил, что, при наблюдении этого, лучший врач для каждого человека — он сам.

3.

ò происходит с желудком при объедении, происходит и с способностью веселья. Чем больше стараются люди увеличить удовольствия еды, придумывая утонченные кушанья, тем больше ослабляется желудок и уменьшается удовольствие принятия пищи. Чем больше стараются люди увеличить удовольствие увеселений утонченными, хитрыми играми, тем больше ослабляется способность истинного веселья.

4.

Полезно время от времени переставать делать то, к чему привык, чтобы знать, что ты властен над привычкой, а не она над тобой.

5.

Отчего у разных людей есть разные привычки, а привычки курения и пьянства — общие у большинства людей самых различных положений? Оттого, что то положение недовольства людей своею жизнью, направленной на удовлетворение все возрастающих требований тела, обще всем людям, и от этого недовольства страдают одинаково как бедные, так и богатые, полагающие свое благо в угождении требованиям тела.

6.

Чем к меньшему мы привыкли, тем меньше нам будет лишений.

7.

Увеселения! Нет слова менее отвечающего тому, чтò совершается в нашем мире, как слово «увеселения». Казалось бы, первое условие того, чтобы увеселение было увеселение, то, чтобы все, принимающие в нем участие, были веселы. А между тем, на каждого одного веселящегося в нашем мире всегда есть сотни людей, тяжелым, принудительным трудом работающих для устройства этих увеселений и с завистью и злобой смотрящих на веселящихся.

8.

Растительное питание проповедывалось еще в древние времена, но почти никто не следовал ему. В наше же время оно с каждым годом и часом захватывает все больше и больше людей, и скоро наступит время, когда люди не только поймут, но почувствуют всю грубость и жестокость убийства животных для удовольствия обжорства.

9 ДЕКАБРЯ.

1.

Как в деле половой жизни поступать вошедшим в силу молодому мужчине и молодой девушке? Один ответ: стараться всеми силами соблюсти свое целомудрие. Чем будешь более целомудренен, тем лучше будет жизнь.

2.

Чтò делать юноше и девушке, если, несмотря на все усилия соблюсти целомудрие, они не выдержали и впали в грех?

Принять это падение, как грех, который может быть исправлен только тем, чтобы признать это падение неразрывным браком на всё время жизни того или другого.

3.

Половая страсть — источник величайших бедствий и страданий. И потому свойственно людям всеми силами стараться умерять, утишать эту страсть. Люди же нашего мира всячески стараются разжигать ее, возводя половую любовь, влюбление в какое-то возвышенное чувство.

4.

У Христа спросили: можно ли человеку оставлять жену и брать другую? Он на это сказал, что этого не должно, что человек, сойдясь с женою, должен соединиться с нею так, чтобы они двое были как одно тело, что таков закон Бога. И что то, чтò Бог соединил, человек не должен разделять.

На это ученики сказали, что жить так с женой слишком трудно. А Иисус сказал им, что человек может и не жениться, но что если человек не женится, то он должен жить чистой жизнью.

5.

Недаром Христос хвалил детей, говорил, что их — царство небесное, что то, чтò скрыто мудрым, открыто младенцам. Мы и сами это знаем: не рожались бы вновь дети, — не было бы надежды на царство Божие на земле. Только на них вся надежда. Большая часть людей уже развращены, но с каждым поколением в каждой семье являются новые невинные, чистые души, дети, для которых возможна полная праведность. Мутна и грязна река, да ключей много чистых вливается в нее.

6.

Если люди влекутся к половому общению, то это происходит для того, чтобы то совершенство, которого не достигло одно поколение, было бы возможно достигнуть в следующем. Удивительная в этом отношении премудрость Божия: человеку предписано совершенствоваться: «Будьте совершенны, как Отец ваш небесный». Верный признак совершенства есть целомудрие — истинное целомудрие, — не на деле только, но и в душе, т. е. полное освобождение от половой похоти. Если бы люди достигли совершенства и стали бы целомудренны, род человеческий прекратился бы, и незачем ему было бы жить на земле, потому что люди стали бы, как ангелы, которые не женятся и замуж не идут, как сказано в Евангелии. Но пока люди не достигли совершенства, они производят потомство, и потомство это совершенствуется и всё ближе и ближе приближается к совершенству. Если же люди поступали бы так, как скопцы, то род человеческий прекратился бы и никогда не достиг бы совершенства, не исполнил бы воли Бога.

7.

Закон жизни животного есть борьба за существование. Таков же и закон жизни человека, как животного, но, кроме того закона борьбы, которому подчинен человек, как животное, он подчинен еще закону любви, противодействующему закону борьбы и отличающему его от животного. То же самое в половом вопросе. Человек, как животное, подлежит половому закону размножения, но, кроме закона размножения, человек подчинен закону целомудрия, противодействующему половому стремлению.

8.

Стыд есть проявление врожденного человеку стремления к целомудрию. Животные не знают стыда.

10 ДЕКАБРЯ.

1.

Человек, как и всякое животное, так сотворен, что ему надо работать для того, чтобы не умереть от голода и холода. И работа эта, как для всякого животного, так и для человека, не мучение, а радость, если никто не мешает этой работе.

Но люди так устроили свою жизнь, что одни сами ничего не работают, а заставляют других за себя работать и скучают от того, что не знают, чтò делать, и выдумывают всякие глупости и гадости, чтобы занять себя, а другие работают через силу и скучают работой, главное, от того, что им приходится работать не на себя, а на других.

Но работающим всё-таки лучше, чем неработающим. Душа дороже тела.

2.

Дьявол, ловя людей на свою уду, насаживает разные приманки. Но для праздного человека не нужно никаких, он идет на голый крючок.

3.

У того, кто ничего не делает, всегда много помощников.

4.

Мозг праздного человека — любимое место пребывания дьявола.

5.

Одно из самых удивительных заблуждений — заблуждение о том, что счастье человека в том, чтобы ничего не делать.

Люди так уверились в этом, что даже раем вообразили себе такое место, в котором люди ничего не делают.

6.

Суета, наполняющая праздность, мешает одуматься.

Праздная, трудами других поддерживаемая жизнь только одно может иметь оправдание: то, чтобы употребить весь досуг свой на то, чтобы одуматься. Но праздные люди старательно наполняют этот досуг суетой так, что им еще меньше времени одуматься, чем людям, задавленным работой.

7.

Богатые сословия, пользуясь трудами рабочих и держа народ в непрестанном тяжелом труде, оправдывают свое тунеядство тем, что они производят для народа нужные ему религию, науку и искусство. Богатые сословия берутся всё это доставить рабочему народу, но, к сожалению, то, чтò они доставляют народу под видом религии, науки и искусства, есть и ложная религия, и ложная наука, и ложное искусство. Так что вместо того, чтобы чем-нибудь отплатить народу за его труды, они только обманывают и развращают его.

8.

Пользуясь какой бы то ни было вещью, помни, что это — произведение человеческого труда, и что, тратя, уничтожая, портя эту вещь, ты тратишь труд, иногда жизнь человеческую.

11 ДЕКАБРЯ.

1.

Для язычников богатство — и добро и слава; для истинных христиан богатство — и зло и срам.

Сказать: «богатый христианин» — всё равно, что сказать: «жидкий лед».

2.

Людям надо бы добиваться того, чтобы как можно больше обогатить свою душу, а они все силы полагают на то, чтобы как можно больше вещей называть своими.

3.

Не уважать надо богатых, не завидовать им, а удаляться от их жизни, жалеть их. Богатому же надо не гордиться своим богатством, а стыдиться его.

4.

Жажда желания богатства никогда не утоляется и не удовлетворяется. Те, кто владеют им, мучаются не только желанием приобрести еще больше, но и страхом потерять то, чтò есть.

Цицерон.

5.

Если состояние нажито торговлей предметами, развращающими народ, или биржевыми операциями, или приобретением дешевых земель, которые потом дорожают от нужды народной, или устройством заводов, губящих здоровье и жизни людей, или посредством гражданской или военной службы государству, или какими-либо делами, потворствующими соблазнам людей, — то приобретенное так состояние, с разрешения и даже при одобрении руководителей общества, скрашенное при этом благотворительностью, без сравнения хуже, чем те кражи, мошенничества, грабежи, за которые людей судят и наказывают.

6.

Как человеку, пойманному среди бела дня в грабеже, никак нельзя уверять всех, что он замахнулся на грабимого им человека не затем, чтобы отнять у него его кошелек, а только для того, чтобы отогнать от него муху, так и богатым людям нашего мира, казалось бы, нельзя уже уверять себя и других, что они не знали того, что люди не любят умирать с голода, не имея права вырабатывать себе пропитание из земли, на которой они живут, не любят работать под землей, в воде, пекле, по 10—14 часов в сутки и по ночам, на разных фабриках и заводах для изготовления предметов наших удовольствий. Казалось бы, невозможно отрицать того, чтò так очевидно. А между тем богатые люди не видят этого и так же, как дети, зажмуриваются для того, чтобы не видеть того, чтò им страшно.

7.

— в том, чтобы быть довольным тем, чтò есть, и не желать большего.

8.

Человек в нашем обществе не может спать, не платя за то место, на котором он спит. Воздух, вода и солнечный свет принадлежат ему только на большой дороге. Единственное право, признанное за ним законом, это — ходить по этой большой дороге до тех пор, пока он не зашатается от усталости, потому что он не может остановиться, а должен ходить.

Грант Аллен.

12 ДЕКАБРЯ.

1.

Пойми хорошенько и помни, что всякий человек всегда поступает так, как ему кажется лучше для себя.

Если ты будешь постоянно помнить это, то ты ни на кого не станешь сердиться, никого не будешь ни попрекать, ни бранить, потому что, если человеку точно лучше делать то, чтò тебе неприятно, то он прав и не может поступать иначе. Если же он ошибается и делает то, чтò для него не лучше, а хуже, то ему же хуже и можно о нем сожалеть, но нельзя на него сердиться.

Эпиктет.

2.

Только одно нужно каждому из нас: то, чтобы в каждом из нас было сердце чистое от осуждения, презрения, раздражения, недоброжелательства к людям. И потому пропади оно пропадом всякое дело, если оно раздражает меня на людей, отдаляет от них, а не приближает к ним.

3.

Как в теле боль указывает на нарушение закона телесной жизни, предупреждает о том, что надо перестать делать то, чтò делаешь, так и в духовной жизни недоброе чувство к ближнему указывает на нарушение закона духовного, предупреждает о том, что надо потушить в себе недоброе чувство к ближнему.

4.

Если зарождается холодность, недоброжелательство к человеку, так подумай о нем, о его душевном состоянии, а не о себе, о своей правоте.

5.

Самое лучшее средство против гнева это — то, чтобы не возвышать, а унижать себя. Чем выше себя считает человек, тем он легче сердится. И наоборот: чем ниже думает о себе человек, тем он легче переносит зло других людей.

6.

Для того, чтобы не сердиться на людей, надо в мыслях, один на один с собою, не позволять себе думать дурно о человеке, не перечислять себе его недостатки, не обвинять его, а напротив, стараться отыскивать его достоинства и свои вины перед ним, не говоря уже о том, чтобы никогда с другими не говорить о нем дурно.

Во-вторых, в общении с этим человеком отыскивать случаи, когда можно согласиться с ним, и эти точки соприкосновения беречь и развивать сколько можно больше.

В-третьих, в присутствии этого человека никогда не распускаться, не забывать его, не забывать того, что пока он здесь, предстоит самая важная работа: установление наилучшего отношения к нему, не забывать, что всё другое неважно в сравнении с этим.

7.

Для того, чтобы перестать злиться на человека, чтобы примириться, простить, даже пожалеть и полюбить его, лучше всего вспомнить свой грех такой же, как и тот, за который сердишься на человека. И если ты сделаешь это и найдешь такой же свой грех, а может быть и еще худший, то сейчас же простишь, и тебе легко и радостно станет на душе.

8.

Помилуй Бог притворяться, что любишь и жалеешь, когда не любишь и не жалеешь. Это хуже ненависти. Но избави Бог не уловить и не раздуть ее в себе, ту искру жалости и божеской любви к врагу, когда Бог посылает тебе ее. Ведь драгоценнее этого ничего нет.

13 ДЕКАБРЯ.

1.

Гордый человек всегда боится всякого осуждения, потому что чувствует, что всё его величие нетвердо, что оно держится только до тех пор, пока не сделана хоть маленькая дырка в том пузыре, которым он надут.

2.

Каждому человеку, если он не думает о жизни всего мира, сначала кажется, что настоящая жизнь — только его жизнь, а что другие жизни только потому и важны, что могут быть нужны для его жизни. Но если человек подумает, то он увидит, что точно так же думает о своей жизни всякий человек. А если всякий человек считает свою жизнь важнее всех других жизней, то ясно, что жизни всех людей равны.

3.

То, чтò делает бурьян, когда он зарастает в пшенице и вытягивает влагу, соки из земли и заслоняет пшеницу от лучей солнца, то же делает и гордость в душе человека: она забирает в себя все силы человека и заслоняет от человека свет истины.

4.

ò о них думают те люди, которые пользуются их гордостью для своих выгод. Чем гордее человек, тем более те, которые пользуются им, считают его глупым и самым явным образом обманывают его. Гордость — непременно глупость.

5.

Говорят, равенство невозможно. Надо сказать напротив: неравенство невозможно среди людей, понимающих смысл человеческой жизни.

Нельзя сделать высокого человека равным с малорослым, и сильного с слабым, и быстроумного с тупоумным, и горячего с холодным, но можно и должно одинаково уважать и любить и малого, и большого, и умного, и глупого.

6.

Чем более неравны люди по своим качествам, тем нужнее стараться одинаково относиться к ним.

7.

Гордость сначала озадачивает людей. И в первое время люди приписывают гордому человеку то самое значение, которое он сам себе приписывает, но озадачение это проходит скоро. И люди очень скоро разочаровываются и за испытанный ими обман отплачивают презрением гордому человеку.

8.

Еще понятна могла бы быть гордость, если бы она давала успех в свете, среди людей. А то нет более для людей отталкивающего свойства, как гордость.

И люди всё-таки продолжают гордиться.

9.

Сказать, что люди неравны, всё равно, что сказать, что огонь в печи, на пожаре, в свече неравны между собою. В каждом человеке живет дух Божий. Как же мы можем делать различие с носителями одного и того же духа Божия?

Один огонь разгорелся, другой только разгорается, но огонь один, и ко всякому огню мы относимся одинаково.

То же и с каждым человеком, носящим в себе больше или меньше разгоревшийся дух Божий.

10.

Мы так привыкли к неравенству людей, что надо учиться равному обращению со всеми. Для того, чтобы научиться этому равному обращению, надо раз навсегда решить, как обращаться со всяким человеком, кто бы он ни был, и так уже одинаково обращаться с нищим и царем.

14 ДЕКАБРЯ.

1.

Было старцу видение. Видит он, что спускается ангел Божий с неба и держит в руке светлый венок, и оглядывается и ищет того, на кого бы возложить его. И возгорелось сердце старца. И говорит он ангелу Божию: «Чем заслужить светлый венок? Всё сделаю, чтобы получить эту награду».

И говорит ангел: «Гляди сюда». И, повернувшись, указал ангел перстом на северную сторону. И оглянулся старец и увидал великую черную тучу. Туча застилала половину неба и спустилась на землю. И вот раздвинулась туча, и стало видно великое полчище черных эфиопов, надвигавшихся на старца; позади же их всех стоял столь великий и страшный один эфиоп, что огромными ногами своими он стоял на земле, а косматой головой с страшными глазами и красными губами он упирался в небо.

«Поборись с ними, победи их, и на тебя возложу венок».

И ужаснулся старец и сказал:

«Могу и буду бороться со всеми, но великий эфиоп, стоящий ногами на земле и упирающийся головой в небо, не по силам человеку. Не могу бороться с ним».

«Безумный, — сказал ангел Божий. — Все мелкие эфиопы, с которыми ты не хочешь бороться из-за страха перед великим эфиопом, все эти мелкие эфиопы — это всё грешные желания людей, и их можно побороть. Великий же эфиоп это — слава людская, ради которой живут грешные люди. Бороться с большим эфиопом нет надобности — он весь пустой. Побори грехи, и он сам собою исчезнет из мира».

2.

Говори много — над тобой будут смеяться, говори мало — тоже будут смеяться. Начни молчать — тоже поднимут на смех. Надо всеми людьми смеются, и всех людей осуждают. Одни люди одного человека хвалят и осуждают другого, а другие люди хвалят того, кого осуждают, и осуждают того, кого хвалят.

Не надо радоваться на похвалы и бояться осуждений людских.

ò должно, и не думай о суде людском.

3.

Хотите, чтобы об вас говорили хорошо, — не говорите о себе хорошего.

Паскаль.

4.

Никто не проявляет такого уважения и приверженности к добродетели, как тот, кто охотно теряет славу хорошего человека только для того, чтобы в своем сознании оставаться таковым.

Сенека.

5.

В каждом хорошем поступке есть доля желания одобрения людей. Но беда, если поступок делается только для славы людской.

6.

Главная наша опасность — не от тех дурных людей, которые могут развратить нас, но от немыслящей толпы, которая несется, как поток, чужими побуждениями и увлекает нас с собою.

7.

Главная особенность жизни в Боге, это — совершенное отсутствие заботы о мнении людском.

8.

Тщеславие, забота о славе людской, это — последнее снимаемое платье. Трудно его снять, а тяготит оно ужасно, потому что более всего мешает свободе души.

15 ДЕКАБРЯ.

1.

Воздавайте добром за зло, всем прощайте. Только тогда не будет зла на свете, когда все станут делать это. Может быть, у тебя не достанет силы делать так. Но знай, что только этого надо желать, этого одного добиваться, потому что это одно спасет нас от того зла, от которого мы страдаем.

2.

Чтобы понять в учении Христа то, что надо платить добром за зло, надо понять всё учение по-настоящему, а не так, как его толкуют церкви, с урезками и прибавками. Всё же учение Христа в том, что человек живет не для своего тела, а для души, для того, чтобы исполнять волю Бога. Воля же Бога в том, чтобы люди любили друг друга, любили всех. Как же может человек любить всех и делать зло людям? Верующий в учение Христа, чтò бы с ним ни делали, не может делать того, чтò противно любви, — зла людям.

3.

Часто люди, не соглашаясь с учением Христа в его настоящем смысле, не соглашаясь с воздаянием добром за зло, говорят, что если принять это учение, то разрушится весь привычный порядок жизни, и что поэтому учение это нельзя принять. А между тем учение Христа и есть именно такое учение, которое должно разрушить дурное устройство нашей жизни. Оно затем и проповедано миру, чтобы разрушить старый, дурной порядок и установить на его место новый, хороший.

4.

Всякий мирской человек, читая Евангелие, в глубине души знает, что по этому учению нельзя ни под каким предлогом: ни возмездия, ни защиты, ни спасения другого — делать зло ближнему, и что поэтому, если он желает оставаться христианином, ему надо одно из двух: или переменить всю свою жизнь, которая держится на насилии, т. -е. на делании зла ближнему, или скрыть как-нибудь от самого себя то, чего требует учение Христа. И вот тут-то люди и принимают так легко ложное церковное учение, которое заменяет сущность христианства разными догматами и дает людям возможность, живя противно христианскому учению, считать себя христианами.

5.

Говоря о христианском учении, писатели светские обыкновенно делают вид, что вопрос этот — о том, что христианство в истинном смысле неприложимо, уже давным давно окончательно решен.

«Нечего заниматься утопиями, надо заниматься настоящими делами. Надо разрешить отношение капитала и труда, организовать труд, земельную собственность, открывать рынки, учреждать колонии для размещения населения, надо учредить отношение церкви и государства, надо составлять союзы и обеспечивать безопасность государств, строить корабли, крепости, собирать, обучать войска, приготовлять средства защиты для поддержания своего и народного достоинства» и т. п.

«Надо заниматься серьезными, стоящими внимания и забот людей вопросами, а не фантастическими мечтами о таком устройстве мира, в котором люди подставляли бы другую щеку, когда их бьют по одной, отдавали бы кафтан, когда с них снимают рубаху, и жили бы, как птицы небесные, — всё это фантазия», говорят люди, не замечая того, что корень всех каких бы то ни было вопросов именно в том самом, чтò они называют фантазиями. Так как все эти вопросы, занимающие людей и вызывающие борьбу, от вопроса борьбы капитала и труда до вопроса национальности и отношений церкви и государства, суть вопросы о том, есть ли случаи, когда человек может и должен делать зло ближнему, или случаев таких нет и не может быть для разумного человека.

Трудность разрешения всех этих вопросов состоит только в том, что ни один из них не может быть разрешен отдельно, без разрешения основного вопроса, из которого они все вытекают: вопроса о разумности и законности воздаяния злом за зло, поставленного 1900 лет назад перед человечеством. Было время, когда люди могли не понимать и действительно не понимали значения этого вопроса, но ряд страшных противоречий и страданий, среди которых живет теперь человечество, привели людей к сознанию необходимости решения вопроса. Нельзя уже в наше время делать вид, что мы не знаем этого вопроса, и что нам не нужно разрешить его.

6.

его, — тот, что так как человек не может несомненно определить зло, то он и не должен, чтобы не произвести большего зла, противиться насилием тому, чтò он считает злом.

7.

Казалось бы, как несомненно ясно, что так как много и много людей все по-своему определяют зло, то противление предполагаемому различными людьми злу злом может только увеличить, а не уменьшить зло. Если то, чтò делает Петр, считается Иваном злом, и он считает себя в праве делать зло Петру, то на таком же основании и Петр может делать зло Ивану, и зло от этого может только увеличиться.

Но удивительное дело: люди понимают отношение звезд между собою, а этого не понимают.

8.

Уже много лет тому назад люди начали понимать неразумность наказания и стали придумывать различные теории устрашения, пресечения, исправления. Но все эти теории падают одна за другой, потому что в основе их всех — только месть, и все теории стараются только скрыть эту основу. Придумывают очень многое, но не решаются сделать одного нужного, а именно, ничего не делать: оставить того, кто согрешил, каяться или не каяться, исправляться или не исправляться; самим же придумывающим теории и прилагающим их — жить доброй жизнью.

9.

Чтò бы было, если бы девять десятых нынешних лицемерных и легкомысленных исповедников Христа, убедившись в обязательности закона любви во всем его значении, отреклись бы откровенно от Христа? Смело можно сказать, что тогда бы мир стал много ближе к своему возрождению.

Царствует над нами и правит нами Бог, а не люди. Бог объявил закон совершенной праведности устами учителя нашего Иисуса. Бог велел применять к делу закон любви всегда всем, исповедующим Его, переданное Христом, учение. Так сказано в Евангелии, и потому пусть перестанут лицемерить враги истины, пусть скажут откровенно и прямо, верят ли они в учение Христа или нет, хотят ли постараться следовать за ним и хранить его учение, хотят ли исполнять свой долг, уповая на силу свыше, или нет.

Если мы хотим быть христианами, то постараемся всеми силами нашими исполнить долг наш, и тогда увидим, насколько хватит у нас сил, и недоступна ли наша цель. Пусть только люди искренно попробуют нести христианское учение любви, во всем его значении, — хотя подчас и тяжелым покажется им этот крест, но зато вскоре усилия увенчаются венцом царства Божия.

Баллу.

16 ДЕКАБРЯ.

1.

Устраивать жизнь других людей легко оттого, что если и плохо устроить ее, будет худо не тебе, а им.

2.

Кто занят устройством чужих жизней, тому некогда думать о своей.

3.

Суеверие о том, что одни люди могут силой заставлять людей жить по своей воле, произошло, как и все суеверия, не от того, что кто-нибудь придумал этот обман, а от того, что люди начали насиловать людей и потом старались придумать оправдание для своего насилия.

4.

Отчего революции и жестокость их? Оттого, что насилие властвующих учит суеверию устройства насилием.

5.

Люди не могут жить без того, чтобы не устраивать себе формы жизни, и формы, сообразной с своею степенью нравственности; но всякая форма жизни сама по себе есть помеха истинной жизни. Из этого не следует, что нужно жить без формы определенной, плана жизни, — без этого не может человек, — но следует то, что не только дорожить ею не должно, но должно бояться ее. Жизнь истинная — только в отношениях между людьми. Форма же складывается сама собой.

6.

Про какое ни подумать материальное общее бедствие людей нашего времени, поищите его корни. Оно — в суеверии о том, что одни люди могут устраивать жизнь других.

7.

Как много нужно для разрушения государственного устройства извне и как мало изнутри. Для уничтожения государственного насилия нужно только одно: признание суеверия суеверием.

8.

Зачем напрасно мучаете вы себя в своем бедственном положении? Желание ваше добро, но вы не знаете, как его достигнуть. Знайте, что только тот, кто отдаст жизнь, может получить ее. Вы ничего не достигнете без самоотречения. Вы уничтожили несколько угнетателей, — явились другие, худшие, чем прежние. Вы уничтожили законы рабства, и вам дали новые законы крови и еще новые законы рабства. Не верьте людям, которые становятся между вами и истиной. Чтò может сделать для вас человек, который руководится только своею мыслью и законом своей воли? Если он имеет добрые намерения и желает только добра, он все-таки даст вам свою волю вместо закона и свою мысль вместо правила. Это делают все угнетатели. Не стоит разрушать для того, чтобы заместить одно насилие другим. Свобода состоит не в том, чтобы властвовал этот, а не тот, а в том, чтобы никто не властвовал. Свобода может быть только там, где властвует закон, провозглашенный Христом, — закон милосердия, закон справедливости. Закон справедливости учит тому, что все равны. Закон милосердия учит любви и помощи друг другу.

Если же люди говорят вам: «До нас никто не знал, чтò такое справедливость; справедливость — от нас, верьте нам, и мы устроим вам такую справедливость, которая удовлетворит вас», — то такие люди обманывают вас или, если искренно обещают вам свободу, сами обманываются, — потому что они хотят, чтобы вы признали их господами, и тогда свобода ваша будет только послушанием новым господам этим.

Ламеннэ.

9.

Главный соблазн устроительства — в том, что, будучи поставлено выше всех законов, оно освобождает устроителей и устраиваемых от личного совершенствования.

1.

В наше время для каждого правдивого и серьезного человека совершенно ясно, что нельзя в одно и то же время следовать закону Христа и закону государства. Закон Христа — это учение смирения, прощения обид, любви; закон государства — это насилие, казни, войны.

2.

Может ли быть что-нибудь нелепее того, что человек имеет право убить меня, потому что он живет на той стороне реки, и что его государь в ссоре с моим, хотя я и не ссорился с ним.

Паскаль.

3.

Если не будет государственной власти, говорят начальствующие, то более злые будут властвовать над менее злыми. Но дело в том, что то, чем пугают, уже совершилось: теперь уже властвуют более злые над менее злыми, и именно потому, что существует государственная власть. О том же, что произойдет от того, что не будет государственной власти, мы судить не можем. По всем вероятиям должны заключить, что если люди, делающие насилие, перестанут его делать, то жизнь всех людей станет от этого никак не хуже, но лучше.

4.

Различные государства Европы накопили долг в 130 миллиардов, из которых около 110 сделано в продолжение одного века. Весь колоссальный долг этот сделан исключительно для расходов по войне. Европейские государства держат в мирное время в войске более 4 миллионов людей и могут довести это число до 19 миллионов в военное время. Две трети их бюджетов поглощены процентами на долг и содержание армий сухопутных и морских. Все это сделано государствами. Не будь государств, ничего бы этого не было.

Молинари.

5.

Деспотизм, смертная казнь, вооружение всей Европы, угнетенное положение рабочих и войны, — все это — великие бедствия и правы те, кто осуждает действия правительств, говорят люди. Но как же жить без правительства? Какое имеем мы, люди с ограниченными познаниями и разумом, право только потому, что это кажется нам лучшим, уничтожить тот существующий порядок вещей, посредством которого предки наши достигли настоящей высокой степени цивилизации и всех ее благ? Уничтожая правительство, мы должны же что-нибудь поставить, на его место. Если же нет, то как же рисковать теми страшными бедствиями, которые неизбежно должны возникнуть, если бы государство было уничтожено?

Ответ на это недоумение дает христианское учение в его истинном значении. Христианское учение отвечает на это недоумение тем, что оно переносит вопрос совсем в другую, более существенную и более важную для жизни каждого отдельного человека область. Христианское учение не предлагает ничего разрушать и никакого своего устройства, которое должно заменить прежнее. Христианское учение тем и отличается от всех общественных учений, что оно говорит не о том или другом устройстве жизни, а о том, в чем заключается зло и в чем истинное благо жизни каждого человека, а потому и всех людей, и каким путем может каждый человек избавиться от зла и получить истинное, неотъемлемое благо. И путь, которым приобретается это благо, до такой степени ясен, убедителен и несомненен, что раз человек понял его и потому познал то, в чем зло и в чем благо его жизни, он уже никак не может сознательно делать то, в чем он видит зло своей жизни, и не делать того, в чем он видит истинное благо ее, точно так же, как вода не может не течь книзу или растение не стремиться к свету.

Учение же христианское — все только в том, что благо человека в исполнении той воли, по которой он пришел в этот мир, зло же — в нарушении этой воли. Требования же этой воли так просты и ясны, что их так же невозможно не понимать, как и превратно перетолковывать. Требования эти в том, чтобы не делать другим того, чего не хочешь, чтобы тебе делали. Не хочешь, чтобы тебя заставляли работать на фабрике или на рудниках, не хочешь, чтобы тебя насиловали и убивали, — не делай этого, не участвуй в таких делах. Все это так просто, ясно и несомненно, что малый ребенок не может не понять этого и никакой софист не может опровергнуть.

Вопрос же о том, какая форма жизни сложится вследствие такой деятельности людей, не существует для христианина.

6.

Правило государственной необходимости может заставить изменить закону Бога тех, которые ради житейских выгод стараются согласить несогласимое, но для христианина, который истинно верит тому, что следование учению Христа дает ему спасение, правила эти не могут иметь никакого значения.

Из квакерского журнала.

7.

Государство — это власть, это сила, это хвастливый культ силы. Оно не действует вкрадчиво, оно не старается обращать: всякий раз, когда оно вмешивается, оно делает это бесцеремонно. Сущность его состоит не в том, чтобы убеждать, но в том, чтобы повелевать и принуждать. Как бы оно ни старалось, оно не может скрыть, что оно насилует волю людей, что оно есть постоянное отрицание их свободы. Даже тогда, когда оно предписывает что-нибудь хорошее, оно искажает и обесценивает его уже тем, что оно его предписывает. Всякое предписание есть удар свободе; добро с того момента, как оно предписано, становится злом с точки зрения истинной нравственности, с точки зрения человеческого достоинства и свободы. Свобода, нравственность и достоинство человека заключаются именно в том, что он делает добро не потому, что это ему предписано, но потому, что он признает его, стремится к нему, любит его.

Бакунин.

8.

Нельзя царствовать невинно.

9.

Сколь устойчивой ни казалась бы нам наша цивилизация, а в ней развиваются уже разрушительные силы. Не в пустынях и лесах, а в городских трущобах и на шоссейных дорогах воспитываются те варвары, которые сделают с нашей цивилизацией то же, чтò сделали гунны и вандалы с древней.

Генри Джордж.

18 ДЕКАБРЯ.

1.

Чтò высоко у людей, то мерзость перед Богом.

2.

Духовенству необходимо удерживать народ в его невежестве; без этого Евангелие так просто, что всякий сказал бы духовным пастырям: «мы все это и без вас хорошо знаем».

Монтескье.

3.

Истинная вера не нуждается в церкви. Церковная вера — рабство.

4.

Тесные врата и узкий путь, который ведет в жизнь, это — путь доброй жизни. Просторные врата и широкий путь, по которому шествуют многие, это — церковь.

И это не означает того, что в самой церкви и в ее положениях заключается что-нибудь такое, что губит людей, а то, что вступление в церковь и признание ее статутов или исполнение ее обрядов считается людьми средством освобождения от своих основных нравственных обязанностей.

Кант.

5.

Когда люди ради обычая или моды, или ради какого-либо другого светского соображения исповедуют или говорят, что верят в то, во что не верят, или не могут выставить никакого основания, почему они верят, — они нарушают свою нравственность и, не будучи более честными сами с собой, они легко становятся неправдивы к другим. Для счастья человека необходимо, чтобы он духовно был верен себе. Неверность же самому себе не в том, чтобы верить или не верить, а в том, чтобы исповедывать веру, в которую не веришь. Неисчислимое нравственное зло произведено и производится этой умственной ложью.

Когда человек настолько развратил и осквернил чистоту своей души, что признал себя верующим в вещи, в которые он не верит, он готов на совершение всех преступлений. Можно ли себе представить что-нибудь более губительное для нравственности, чем это?

С набожной ложью — то же, что с дурным делом: оно рождает несчастную необходимость продолжения.

В той мере, в которой человек скрывал свое убеждение, чтобы спасти от подозрения свое православие, или извращает слова от их обычного употребления, чтобы защитить своих, в той мере он туманит и развращает свой разум, подрывает честность своего характера.

Чаннинг.

6.

Чем неразумнее, вреднее учреждение, тем бòльшим внешним величием оно обставляется, иначе оно не могло бы привлечь никого. Такова церковь.

Торжественность и внешний блеск церковных обрядов суть главные признаки ее неразумности и вредности.

7.

Ужасно подумать, что великие, радостные и необходимые истины христианства заменяются церквами грубым внушением, гипнозом, действующим на низшие свойства человеческой души.

8.

Между тунгузским шаманом и европейским управлющим церковью прелатом, или (взяв для примера простых людей между совершенно грубым, чувственным вогулом, который по утру кладет себе на голову лапу медвежьей шкуры, приговаривая молитву: не убий меня, и утонченным пуританцем и индепендентом в Коннектикуте, хотя и есть разница в приемах, нет разницы в основах их веры, так как они оба принадлежат к одному и тому же разряду людей, — полагающих свое служение Богу не в том, чтобы становиться лучше, а в вере или исполнении известных произвольных постановлений. Только те, которые верят, что служение Богу состоит в стремлении к лучшей жизни, отличаются от первых тем, что признают иную, неизмеримо высшую основу, соединяющую всех благомыслящих людей в невидимую церковь, которая одна может быть всеобщею.

Кант.

9.

Каждая церковь представляет точно такие же доказательства своей преемственности и даже чудес в пользу истинности своей, как и всякая другая; так что строгое и точное определение того, чтò есть церковь (не как нечто фантастическое, чего бы нам хотелось, но как то, чтò есть и было в действительности) — только одно: церковь есть такое собрание людей, которые утверждают про себя, что они находятся в полном и единственном обладании истины.

Утверждение о том, что церковь — только одна, совершенно несправедливо. Не только не было никогда единой церкви, но никогда и не могло быть. Церковь проявлялась только там, где собрание верующих разделялось. Ложное представление о том, что церковь всегда была единой, поддерживается только тем, что каждая церковь называет все другие церкви ересями и одну свою — истинною и непогрешимо дошедшею до нас.

человек узнает о том, как образовывались церкви и как теперь одновременно существуют отрицающие одно другое учреждения. Так что такой церкви, про которую говорят церковники, учреждения, основанного Христом и единого, не существует и никогда не существовало.

10.

Христос перед смертью говорил своим ученикам и всем людям, что явятся после него лже-Христы и лже-пророки, и что надо остерегаться их, как бы они ни удивляли людей. Он говорил, что они будут могущественны, и что могущество их соблазнит людей. При этом он говорил о том, как будет можно узнать то, что учение их ложно. Узнать это можно будет по тому же, по чему мы узнаем хорошее дерево от дурного. Если не будет в учении милосердия и любви ко всем, без всякого разделения, — везде, где этого не будет, не будет истинного христианского учения, а будут лже-Христы и лже-пророки. И Христос говорил, что их будет много, они будут являться один за другим до тех пор, пока не придет то время, когда все заколеблется в человеческих обществах, когда одни народы опрокинутся на другие, когда власти и силы начнут падать, и сделается всеобщее смятение. Тогда-то, говорил Христос, и будет конец старого мира и начало нового мира, тогда же установится царство Божие.

По Ламеннэ.

11.

Как ни странно может это показаться, несомненно то, что только в тех учениях, которые назывались ересями, проявлялось и двигалось, т. -е. уяснялось и осуществлялось христианство. Ереси могли заключать в себе заблуждения, но могли заключать в себе и истинное христианство. Учения же, признаваемые государственными, поддерживаемые властью, насилием, не могли быть христианством, так как основа их, насилие, была антихристианская. Католичество, православие, лютеранство, англиканство не могли быть христианскими учениями, потому что отрицали одно из основных требований христианства — любовное вразумление, и на место его употребляли самые антихристианские приемы — насилия, доходившие до величайших мучительств, казней, сожжений. Все эти соединившиеся с государственной властью церкви, которые недаром сектанты называют апокалипсической блудницей, не только никогда не были христианскими, но всегда были злейшими врагами христианства и продолжают и теперь, не раскаиваясь в своих преступлениях, а признавая все свое прошедшее священным, продолжают быть такими же врагами христианства и главными препятствиями для его восприятия народами.

12.

Когда говорят о небе, как о месте, где находятся блаженные, то обыкновенно представляют себе его где-то высоко над собою, в необъятных мировых пространствах. Но при этом забывают о том, что наша земля, рассматриваемая из тех мировых пространств, также представляется одною из небесных звезд, и что жители тех миров с таким же правом могли бы показать на землю и сказать: «Видите вон ту звезду — место вечного блаженства, небесный приют, приготовленный для нас, куда мы когда-нибудь попадем». Дело в том, что по странной ошибке нашего ума полет нашей веры всегда соединен с понятием о восхождении вверх, при чем не думают о том, что, как бы высоко мы ни поднялись, нам все-таки придется опять спуститься вниз, чтобы стать твердой ногой в каком-нибудь другом мире. Если же искать такую блаженную часть этого мира, обитаемую бесплотными духами, то полагать такую часть мира надо не над собою, не под собою, потому что подобное материальное целое надо представлять себе не по его отдельности или близости к материальным предметам, а по духовному сочетанию его частей.

Кант.

13.

Мысль о чудесах происходит от нашей гордости, заставляющей нас думать, что мы — такие важные существа, что ради нас Высшее существо должно нарушить весь порядок мира.

Монтескье.

14.

Чем дольше живет человечество, тем больше освобождается оно от суеверий и тем проще представляются ему законы жизни.

19 ДЕКАБРЯ.

1.

Надо учиться не для того, чтобы стать ученым, а только для того, чтобы научиться жить лучше.

2.

ò он дан ему, а на пустяки или, чтò хуже всего, на то, чтобы оправдывать себя в дурной жизни.

3.

Дурная жизнь христиан нашего времени особенно грешна потому, что учение Христа открыто нам и мы можем общаться со всеми людьми мира и пользоваться тем учением о жизни, какое проповедывали люди всех стран. А мы живем хуже, чем жили непросвещенные христианством и не знавшие ничего, кроме самих себя, древние люди. На этом грехе нашем виднее всего неправда тех учений, которые называются наукой, и они-то сбили и сбивают нас с истинного пути.

4.

Не надо верить слепо тем писателям, которые признаны большинством мудрыми или святыми. Божеская истина часто появляется в речах безграмотного несмышленного человека или ребенка, а очень неверные и даже вредные мысли бывают часто в книгах, которые считаются самыми учеными.

5.

Самым ярким доказательством того, насколько часто под словом «наука» подразумеваются не только самые ничтожные, но и самые гадкие предметы, служит то, что существует наука о наказании, т. -е. о совершении самого невежественного поступка, свойственного только человеку на самой низкой ступени развития.

6.

Человек живет только для того, чтобы, насколько это позволяют его силы и его положение, содействовать благу своему и своих ближних. Чтобы скорее достигнуть при этом этой своей цели, он пользуется опытом предшественников. Он учится.

ò другие сделали, значит заниматься последней из наук. Такой человек так же мало может называться действительно ученым, как каталог — книгой. Быть человеком значит не только знать, но и делать для будущих поколений то же, чтò предшествовавшие сделали для нас. Неужели я должен проводить жизнь в изучении истории ученых только для того, чтобы не открывать снова того, чтò было уже открыто прежде? Повторяют же умышленно одну и ту же мысль дважды, и никакой беды в этом нет, — если только она выражена с новой стороны. Если ты думал сам, то твое открытие того, чтò раньше открыто, будет все-таки нужно.

Лихтенберг.

7.

Когда наука перестанет быть тем, чтò она теперь: с одной стороны, системой софизмов, нужных для поддержания отжившего строя жизни, с другой стороны, бесформенной кучей всяких, большей частью мало или вовсе ни на что не нужных знаний, приобретаемых людьми для личных выгод, только тогда наука будет стройным органическим целым, имеющим определенное, понятное всем людям и разумное назначение, а именно: вводить в сознание людей те истины, которые вытекают из религиозного сознания нашего времени.

8.

Методическая болтовня высших училищ зачастую есть только общее соглашение уклоняться от решения трудно разрешимых вопросов, придавая словам изменчивый смысл, потому что удобное и большей частью равнодушное «не знаю» неохотно выслушивается в академиях.

Кант.

9.

Горе ученым, которые собирают знания, горе самодовольным философам, ненасытимым исследователям. Эти дурные богачи ежедневно празднуют на своих умственных пирах, тогда как Лазарь непрестанно голодает. Люди эти наполнены тем, чтò есть ничто, потому что это пустое знание не содействует ни внутреннему ни общественному совершенствованию.

20 ДЕКАБРЯ.

1.

Царство Божие силою берется. Это значит то, что для того, чтобы избавиться от зла и быть добрым, нужно усилие.

Усилие нужно для того, чтобы удержаться от зла. А если удержишься от зла, то будешь делать добро, потому что душа человеческая любит добро и делает его, если только свободна от зла.

2.

Не надо думать, что посредством усилий человек сразу освободится от зла. Усилие тогда только и действительно, когда, оно повторяется. Если упал, то встань и опять иди. И сколько бы раз ни падал, не отчаивайся и не переставай делать усилия.

3.

По Ангелусу Силезиусу.

4.

Не жди не только быстрого, ни никакого видимого тебе успеха от твоих усилий к добру. Ты не увидишь плодов своих усилий, потому что, насколько ты подвинулся, настолько подвинулось перед тобой и совершенство, к которому ты стремишься. Усилие — не средство достижения блага, но сами усилия дают благо.

5.

Особенное, невыразимо сладостное чувство охватывает человека, когда сердце его открывается чувству добродетели. Он познает тогда то, чтò выше его. Он узнает тогда, что существо его беспредельно, что как он ни низок теперь в своем зле, своих слабостях, он рожден для высшего добра, для совершенства, и что оно возможно для него. То, чтó он почитает теперь, уже принадлежит ему, хотя он и не осуществляет его. Он знает теперь уже, к чему он должен стремиться, на чтò должны быть направлены все его силы.

Эмерсон.

6.

— орудие, которым работает Бог. Мое благо истинное в том, чтобы участвовать в Его работе. Участвовать же в Его работе я могу только теми усилиями, которые я делаю для того, чтобы держать в порядке, чистоте, остроте, правильности то орудие, которое дано мне — себя, свою душу.

7.

В улучшении своей души всегда подвигайся, никогда не стой и не возвращайся назад и не сворачивай. Кто доволен собою, тот и стоит, и возвращается назад, и сворачивает.

Всегда будь недоволен тем, чтò ты есть, потому что на чем остановишься, на том и останешься.

Августин.

8.

Как ошибочно просить Бога или даже людей, чтобы они вывели меня из моего плохого положения. Человеку не нужно ничьей помощи, не нужно и выходить из того положения, в котором он находится, а нужно одно: самому делать усилия для того, чтобы освобождаться от грехов, соблазнов и суеверий. Только в той мере, в которой освободится человек от грехов, соблазнов и суеверий, изменится и улучшится его положение.

9.

этих сил, в том, кто может от всей души простить обидчику, кто может воздержаться от желания, если знает, что желание это грешное, может во всякую минуту вспомнить про то, что в нем живет дух Божий. Такой человек сильнее всех других людей, потому что с ним всегда сила божия.

10.

Люди занимаются самыми различными, почитаемыми ими очень важными делами, но почти никогда не занимаются тем единственным делом, которое одно предназначено им и включает все остальное — улучшением своей души. То, что именно это дело предназначено человеку, видно из того, что это — единственная деятельность, для которой человеку нет препятствий и которая дает ему всегда только благо.

11.

Для того, чтобы добиться доброй жизни, надо не брезгать никакими маленькими добрыми делами. Для маленьких добрых дел нужно столько же силы, сколько и для самого большого и громкого хорошего дела.

Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его. 

21 ДЕКАБРЯ.

1.

2.

Мне противна моя жизнь; я чувствую, что весь в грехах, только вылезу из одного, попадаю в другой; как мне хоть сколько-нибудь исправить свою жизнь? Одно есть самое действительное средство: признать свою жизнь в духе, а не в теле, не участвовать в гадких делах телесной жизни. Только пожелай всей душой этого, и ты увидишь, как сейчас же сама собой станет исправляться твоя жизнь. Она была дурная только оттого, что ты своей духовной жизнью служил телесной жизни.

3.

С точки зрения счастья вопрос жизни неразрешим, так как самые высокие наши стремления мешают нам быть счастливыми. С точки зрения долга — то же затруднение, так как исполненный долг дает мир, а не счастье.

Только божественная, святая любовь и слияние с Богом верою уничтожают это затруднение, потому что если жертва стала радостью, постоянной, растущей, ненарушимой радостью, то душа обеспечена достаточным, хотя и неопределенным питанием.

Амиель.

4.

Откинь от жизни личность, отрекись от нее, и останется то, чтò составляет сущность жизни — любовь и благо.

5.

Величайшее благо, которое только знает человек, состояние полнейшей свободы и счастья, есть состояние самоотвержения и любви. Разум открывает человеку единственный возможный путь к счастью, и чувство устремляет человека по этому пути.

6.

Сознание своего назначения не имеет ничего общего с наслаждением жизнью. У него своеобразный закон, закон самоотречения, и если бы мы захотели смешать их между собою, чтобы предложить эту смесь в качестве лекарства больной душе, они всё-таки сейчас же сами собою отделились бы друг от друга: если бы они этого не сделали, то сознание этого возвышенного назначения не оказало бы никакого действия. И если бы физическая жизнь и приобрела бы от стремления к наслаждению, будто бы совпадающему с назначением, некоторую силу, то нравственная жизнь исчезла бы безвозвратно.

Кант.

7.

Неверно думают и говорят, что для исполнения назначения жизни и блага ее нужны внешние силы. Это — неправда; здоровья и внешних сил не нужно для исполнения назначения и для блага. Нам дана возможность блага духовной жизни, ничем не могущего быть нарушенным, — блага увеличения в себе любви. Только надо верить в эту духовную жизнь, перенести в нее всю свою энергию. Это — как крылья у птицы.

Жить можно и должно всей материальной жизнью, работая в ней; но как только препятствие, так развернуть крылья и верить в них и лететь. И эта духовная жизнь всегда свободна, всегда радостна, всегда плодотворна.

8.

ò ему нужно. Он даже и матери не знает, знает только грудь ее, которую сосет. Но пройдет месяц, два, полгода, и ребенок начинает понимать, что есть и другие, такие же, как и он, люди и что то, чего ему хочется для себя, того же самого хочется и другим людям. И чем дальше он живет, тем всё больше и больше понимает, что он не один на свете, и что надо уметь либо, если есть сила, бороться с другими людьми за то, чтò хочешь иметь, либо, если нет силы, покориться тому, чтò есть. И чем дальше живет человек, тем всё становится понятнее ему и то, что нельзя получить того, чего желаешь, и что вся эта жизнь его только на время и всякий час может кончиться смертью. Он видит, как на его глазах нынче, завтра берет смерть то того, то другого, и знает, что то же самое может всякую минуту и с ним случиться и рано или поздно, но наверное будет. И человек тогда не может не понять, что в теле его нет настоящей жизни, что чтò бы он ни делал в этой жизни для тела, всё это ни к чему.

И когда человек поймет это, он поймет и то, что дух, который живет в нем, живет не в нем одном, но во всех людях, во всем мире, что дух этот есть дух Божий. И поняв это, человек перестает жить для своего тела, а переносит жизнь свою в дух Божий.

9.

Перенесение своего «я» из отделенного в нераздельное, всемирное и есть то, к чему мы всегда сознательно или бессознательно стремимся в этой жизни.

10.

Идеал это — полное самоотречение, невозможное для живого человека. Но всё большее и большее приближение к нему не только возможно, но и необходимо и благотворно.

22 ДЕКАБРЯ.

1.

2.

Доброго и умного человека можно узнать по тому, что такой человек считает других людей и лучше и умнее себя.

3.

Несмотря на общее большинству людей малое внимание к своим недостаткам, нет человека, который бы не знал о самом себе чего-либо более дурного, чем то, чтò он знает о ближнем.

И потому смирение легко каждому человеку.

Вольслей.

4.

5.

Хорошо приучить себя, встречаясь с людьми, ожидать и желать от них (для испытания себя, для уничтожения своей гордости) не одобрения, похвалы, а, напротив, унижения, оскорбления и превратного о тебе мнения.

6.

То, чтò называется юродством, т. -е. поведением, вызывающим осуждение и нападки людей, несправедливо в той мере, в которой оно вызывает дурные поступки людей, но понятно и желательно, как единственная поверка того, что то, чтò ты делаешь, ты делаешь не для славы людской, а для души.

7.

Мы — органы Бога. Чтò мы должны делать, мы знаем, но зачем мы это делаем, это не дано нам знать никогда. В этом смирение и вера.

8.

Чем глубже спускается человек в самого себя и чем ничтожнее он представляется себе, тем выше он поднимается к Богу.

9.

Добрый человек это — тот, кто помнит свои грехи и забывает свое добро, а злой, наоборот, тот, кто помнит свое добро и забывает свои грехи.

Не прощай себе, и тогда легко будешь прощать другим.

10.

Присуще ли тебе нечто такое, чтò достойно порицания, сам спеши признать это.

11.

Тот, кто краснеет за свою слабость в исполнении своего долга, близок к той силе душевной, которая нужна для его исполнения.

23 ДЕКАБРЯ.

1.

Если жизнь не согласна с правдой, то всё-таки лучше признать правду, чем скрывать ее: жизнь свою мы можем изменить по правде, правду же мы ничем изменить не можем, она останется, какой была, и не перестанет обличать нас.

2.

Когда мы смотрим на работу мастера, нам кажется, что стоит нам взяться, и мы то же сделаем. То же бывает и тогда, когда мы слушаем человека, который говорит правду. Нам кажется легко говорить правду, но это только кажется. Для того, чтобы говорить правду, не лгать, надо много над собой работать. Самое же главное для этого то, чтобы не дорожить мнением людей, а поставить свою жизнь так, чтобы главная забота была о том, чтобы угодить своей совести, а не людям. Только тогда без всякого усилия будешь говорить правду.

3.

Не бойся человека, высокого или низкого, богатого или бедного, ученого или неученого. Уважай всех людей, люби всех людей, но не бойся никого. Произвольно и сознательно избрав истину, держись своих убеждений во что бы то ни стало. Не дожидайся отзвука в толпе. Чем меньше голосов на стороне истины, тем сильнее возвышай голос. Верь в то, что истина могущественнее заблуждения, предрассудка или страсти, и будь готов на мученичество. Истина не есть местное и временное явление, заключенное в собрании людей, но нечто неизменное, вечное, одно и то же во всех мирах, единое с Богом и имеющее его всемогущество.

4.

Когда человек употребляет свой разум на разрешение вопросов о том, зачем существует мир и как он произошел, с человеком делается что-то в роде дурноты, головокружения. Ум человека не может найти истину в этой области. Чтò же это значит? А то, что разум дан человеку не на то, чтобы отвечать на эти вопросы, что самое задавание таких вопросов означает заблуждение разума. Разум решает окончательно, сообразно с истиной, только вопрос о том, как жить. И ответ ясен: жить так, чтобы было хорошо и мне и всем людям.

5.

Ложь гораздо легче говорить, чем правду. Но зато труднее всего остановиться во лжи, перестать лгать. Сказал правду — и больше говорить нечего. Сказал ложь — и надо еще лгать, оправдывая себя.

6.

Совершенствование человека может быть измеряемо его освобождением от лжи.

7.

Ложь достигает только самых ближайших и ничтожных целей и всегда вредит самым важным, вечным задачам человека. Ложь тем и страшна, что она скрывает духовное, единое во всех, существо и потому препятствует возможности единения. С человеком лгущим не может быть никаких отношений, кроме животных. Только истина соединяет.

8.

9.

«Пища моя в том, чтобы творить волю Пославшего меня и совершить дело Его», сказал Христос. И такое же дело, которое мы должны совершить, стоит и перед каждым из нас. Мы можем не знать, в чем всё дело, но не можем не знать, чтò нам надо делать. А для того, чтобы знать это, надо не верить слепо тому, чему верят все окружающие тебя, а своим данным тебе разумом проверять то, чему верят все.

10.

Никогда не верь, что другие люди, а не ты сам могут привести тебя к доброй жизни. Слушайся только внутреннего голоса своего разума, а не велений и внушений людей.

11.

Если человек в душе чувствует, что он делает не то, что должно, но вместо того, чтобы разобраться, в чем его ошибка, старается не думать об этом, то такой человек всё больше и больше портит свою жизнь.

12.

Разум указывает людям их отступления от закона жизни. Но отступления эти так привычны и кажутся так приятны людям, что люди стараются заглушить разум, чтобы он не мешал им жить так, как они привыкли.

1.

Усилие нужно для делания добра, но еще нужнее для воздержания от зла.

2.

Если уж выбирать одно из двух: с утра до вечера быть заняту пустыми или вредными делами или ничего не делать, то гораздо лучше ничего не делать, чем делать пустые или вредные дела.

3.

Для достижения святости нет ничего важнее воздержания. Воздержание же должно быть ранней привычкой. Если оно — ранняя привычка, то оно утверждает в добродетели. Для того, кто утвержден в добродетели, нет ничего, чего бы он не мог превозмочь.

Лао-Тсе.

4.

5.

Добрый возничий — только тот, который изо всех сил натягивает возжи, чтобы удержать несущихся коней, а не тот, который только держится зa возжи. Так и добрый человек — не тот, который знает, что гнев дурно, но не укрощает его, а тот, который все силы свои полагает на это укрощение.

Буддийская мудрость.

6.

Одна из ошибок внешних религиозных учений — та, что они предписывают определенные дела, жертвы, таинства, молитвы, тогда как главное в истинном религиозном учении — только то, что указывает на то, чего не должно делать.

7.

Великая истина Лао-Тсе — неделание: ничего не делать, не затевать, а только отдаваться тому, чему считаешь хорошим отдаваться, — отдаваться тому, в чем совпадаешь с потоком, с волей Бога.

1.

Чем меньше будешь говорить, тем больше будешь работать.

2.

«Прикрой чужой грех, Бог два простит», говорит пословица. И это правда.

3.

К спорам прислушивайся, но в споры не вмешивайся. Храни тебя Бог от запальчивости и горячки, хотя бы даже в малейшем выражении. Гнев везде неуместен, а больше всего в деле правом, потому что затемняет и мутит его.

Гоголь.

4.

5.

Нравственность человека видна в его отношении к слову.

6.

Если ты знаешь истину или хотя думаешь, что знаешь ее, то передавай ее в самой простой и, главное, не нападающей на другие мнения, форме.

7.

Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды. Старайся не досадить противнику, а убедить его.

Вилькинс.

8.

Пэнн.

9.

Я знал старика, который нарочно растягивал слова так, что проходило несколько секунд между каждым словом. Я узнал, что он делал это умышленно, боясь согрешить словами.

10.

Слово сближает людей, и потому надо стараться говорить так, чтобы все могли понимать тебя и чтобы всё, чтò ты говоришь, была правда.

26 ДЕКАБРЯ.

1.

Для того, чтобы светильник мог дать спокойный свет, нужно, чтобы он был поставлен в защищенное от ветра место. Если же светильник на ветру, то свет будет дрожать, и от него будут падать странные темные тени. Такие же странные и темные тени будут падать на душу человека от дурных мыслей в человеке.

«Голоса безмолвия»

2.

Владей своими мыслями, если ты хочешь достигнуть своей цели. Устреми взор своей души на тот единый чистый свет, который свободен от страсти.

Из «Голоса безмолвия»

3.

Ты хорошо делаешь, любезный Луциний, — писал Сенека своему другу, — что стараешься сам своими силами держать себя в хорошем и добром духе. Всякий человек всегда может сам себя так настроить. Для этого не нужно подымать руки к небу и просить сторожа при храме пустить нас поближе к Богу, чтобы он нас лучше расслышал: Бог всегда близко к нам. Он внутри нас. Да, в нас живет святой дух, свидетель и страж всего хорошего и дурного. Он обходится с нами, как мы обходимся с ним. Если мы бережем его, он бережет нас.

4.

Истинная сила человека не в порывах, а в ненарушимом, спокойном стремлении к добру, которое он устанавливает в мыслях, выражает в словах и проводит в поступках.

5.

есть выбор между следованием влечению чувства или воздержанием от него: отдаться гневу или воздержаться. Самое трудное, важное и нужное проявление свободы — это дать своей мысли то или другое направление.

6.

Уныние есть такое состояние души, при котором человек не видит смысла ни в своей, ни во всей жизни мира. Избавление от него есть только одно: вызвать в себе лучшие мысли свои или других людей, которые были тобою сознаны и которые объясняли тебе смысл твоей жизни. Вызывание таких мыслей совершается молитвой: повторением тех высших истин, которые знаешь и можешь высказать сам себе.

7.

Мыслителей можно разделить на таких, которые мыслят для себя, и таких, которые мыслят для других; последние представляют собой правило, первые — исключение. Первые — это самостоятельные мыслители и эгоисты в благороднейшем смысле этого слова: только от них и получает мир поучение себе. Ибо только свет, который кто-нибудь зажег себе, светит и другим.

Шопенгауер.

8.

Только усилия разума могут внести справедливость в жизнь мира. Космические силы вне нас не могут осуществить наши идеалы. Если человечество, как совокупность сознательных существ, не делает этих усилий, то идеалы эти никогда не осуществятся.

9.

Последний шаг разума — в признании того, что есть бесконечное количество вещей, превосходящих его. Разум очень слаб, если он не доходит до этого. Нужно уметь сомневаться, где нужно, утверждать, где нужно, и, где нужно, подчиняться. Тот же, кто не так поступает, тот не знает силы разума. Есть люди, которые погрешают против этих трех правил: одни утверждают всё, как доказанное, не зная того, чтò можно считать доказательством; другие сомневаются во всем, не зная того, в чем нужно подчиняться; третьи подчиняются всему, не зная того, где надо иметь свое суждение.

Паскаль.

10.

Молитесь ежечасно. Самая нужная и самая трудная молитва, это — воспоминание среди движения жизни о своих обязанностях перед Богом и законом Его. Испугался, рассердился, смутился, увлекся — сделай усилие, вспомни, кто ты и чтò ты должен делать. В этом молитва. Это трудно сначала, но привычку эту можно выработать.

11.

Понимать вещи — значит побывать в них и потом выйти из них. Нужно, стало-быть, пленение и потом освобождение; очарование и потом разочарование; увлечение и охлаждение. Тот же, который находится еще под очарованием, так же, как и тот, который не был очарован, — одинаково не могут понимать. Мы знаем хорошо только то, чему прежде поверили и потом обсудили. Чтобы понимать, надо быть свободным, но прежде этого быть плененным.

27 ДЕКАБРЯ.

1.

Когда чувствуешь себя несчастным, вспомни о несчастьях других и о том, как могло бы быть хуже. Вспомни еще, чем ты виноват был прежде и теперь виноват; а самое главное, помни то, что то, чтò ты называешь несчастьем, есть то, чтò послано тебе для твоего испытания, для того, чтобы ты мог покорно и любовно переносить несчастье и становиться от этого лучше. А в том, чтобы становиться лучше, состоит дело твоей жизни.

2.

Осуждение жизни есть безумие, ведущее к самоубийству.

3.

В тяжелые времена болезней, потерь и всяких горестей нужнее, чем во всякое другое время, молитва, — не просьба об избавлении, а признание своей зависимости от высшей воли. «Не моя воля да будет, но Твоя; и не так, как я хочу, а как Ты хочешь; и не то, чтò я хочу, а то, чтò Ты хочешь». Мое же дело в тех условиях, в которых Ты поставил меня, исполнять Твою волю. Помнить, когда трудно, что это самое и есть то, чтò задано мне, что это и есть тот случай, который не повторится, в котором я могу иметь счастье сделать то, чего хочет от меня высшая воля.

4.

ò обезображивает и ослабляет, как бывает с животными, которых препятствия озлобляют; человеку же, встречающему их с тою силою духа, которая ему дана, всякое препятствие прибавляет нравственной красоты и силы.

Марк Аврелий.

5.

Когда человек находит причины своего личного страдания в своем личном заблуждении и направляет свою деятельность на уничтожение заблуждения, он не возмущается против страдания и легко и часто радостно несет его. Но когда такого человека постигает страдание, выходящее за пределы видимой ему связи страдания и заблуждения, ему кажется, что его постигает то, чего не должно быть, и он спрашивает себя: зачем? за что? — и не находя предмета, на который бы он мог направить свою деятельность, возмущается против страдания, и страдание его делается ужасным мучением.

Когда человек не видит связи между испытываемыми страданиями и своею жизнью, он может сделать одно из двух: или продолжать нести такие страдания, как мучения, не имеющие никакого смысла, или признать то, что его страдания суть указания на его заблуждения и на средства избавления от них.

При первом взгляде страдания не имеют никакого объяснения и не вызывают никакой другой деятельности, кроме постоянно растущего и разрешимого только самоубийством отчаяния и озлобления. При втором — страдания вызывают ту самую деятельность, которая и составляет движение истинной жизни: усилие разума, сознание греха, освобождение от заблуждений и подчинение закону разума.

6.

зная то, что нет для него другого зла, кроме того, которое в нем самом.

7.

Кто насилует обстоятельства, того обстоятельства насилуют в свою очередь; а кто им уступает, тому и они делают уступку.

Когда ты видишь, что обстоятельства не благоприятствуют тебе, то ты им не сопротивляйся, а предоставь их естественному ходу, потому что, кто идет против обстоятельств, делается рабом их, а кто покоряется им, делается их господином.

Талмуд.

8.

Страдания жизни неразумной приводят к сознанию необходимости разумной жизни.

9.

Марк Аврелий.

10.

Чтò делать, когда всё нас оставляет: здоровье, радость, привязанность, свежесть чувства, память, способность к труду, когда нам кажется, что солнце холодеет, а жизнь как будто теряет все свои прелести? Как быть, когда нет никакой надежды? Одурманиваться или каменеть? Ответ всегда один: жить духовной жизнью — не переставая расти. Будь, чтò будет, если чувствуешь спокойствие совести, если чувствуешь, что делаешь то, чтò требует от тебя твоя духовная сущность. Будь тем, чем ты должен быть, остальное — дело Божие. И если бы даже не было Бога, святого и доброго, жизнь духовная была бы все-таки разгадкой тайны и полярной звездой для движущегося человечества, потому что она одна дает истинное благо.

Амиель.

28 ДЕКАБРЯ.

1.

ò было, ни тем, чтò может быть, — жить только настоящим, только в нем делать усилие к доброй жизни.

2.

Ни прошедшей жизни, ни будущей нет, мы только представляем их себе; есть же только одна настоящая и только одна она и важна и свята.

3.

Как только ушел в прошедшее или будущее, так ушел от настоящей жизни, и от этого тотчас же одиноко, сиротливо, несвободно.

4.

Если человек думает о том, чтò выйдет из того, чтò он делает, то то, чтò он делает, он делает наверное только для себя.

5.

Удивительно, как мы привыкли к иллюзии своей особенности, отдельности от мира. Жизнь заставляет нас всякую минуту чувствовать нашу связь и зависимость от мира, чувствовать свою нецельность, и мы всё-таки верим, что мы, наше отдельное я, — что-то такое, во имя чего можно жить. А между тем, когда ясно поймешь эту иллюзию, то удивляешься, как мог я не видеть того, что я — не часть целого, а временное и пространственное проявление чего-то невременного и непространственного, и что проявление это мы сознаем в вневременном настоящем.

6.

веков, которые будут следовать за ним.

Эмерсон.

7.

Будущее состояние наше всегда будет казаться иллюзией для нашего теперешнего состояния.

Важна не длина жизни, но глубина ее. Дело не в продолжении жизни, но в том, чтобы изъять душу из времени, как это делает всякий высокий поступок души; когда мы живем полной жизнью, мы не задаем себе вопроса о времени.

Эмерсон.

8.

деятельности, то знай, что эта деятельность ничтожна.

29 ДЕКАБРЯ.

1.

Готовиться к смерти надо не тем, чтобы говеть, писать завещания, прощаться, а тем, чтобы всю жизнь жить так, как того хочет тот Бог, от которого я пришел в жизнь и к которому иду, умирая.

2.

Какое бы ты ни делал дело, будь готов всегда бросить его. Так и примеривайся, — можешь ли отлепиться. Тогда только и делаешь хорошо то дело, которое делаешь.

Ожидание смерти учит этому.

3.

ò такое смерть.

4.

Смерть может быть согласием и потому нравственным поступком. Животное издыхает, человек должен вручить свою душу ее Создателю.

Амиель.

5.

Смертью мы называем и самое уничтожение жизни, и минуты или часы умирания. Первое — вне нашей власти, второе же, умирание, есть последнее и огромной важности дело жизни. Надо стараться умереть хорошо. Это нужно тем, кто остается.

6.

Когда из одной сцены декорации переносятся в другую, видно, что то, чтò мы считали действительностью, есть только представление, так как мы переходим от одного представления к другому. Так и в минуту смерти должно быть видно человеку то, чтò действительно есть. Этим важна и дорога минута смерти.

7.

ò прежде было во мраке, трещит, меркнет и навсегда потухает.

8.

Страдания и смерть представляются человеку злом только тогда, когда он закон своего плотского, животного существования принимает за закон своей жизни. Только когда он, будучи человеком, спускается на степень животного, только тогда для него становятся страшны страдания и смерть. И страдания и смерть, как пугала, со всех сторон ухают на него и загоняют на одну открытую ему дорогу человеческой жизни, подчиненной закону разума и выражающейся в любви. Страдания и смерть суть только преступления человеком своего закона жизни. Если бы человек жил вполне духовной жизнью, для него не было бы ни страданий, ни смерти.

9.

В глубокой старости обыкновенно думают и другие, и часто сами старики, что они только доживают век. Напротив, в глубокой старости идет самая драгоценная, нужная жизнь и для себя и для других. Ценность жизни обратно пропорциональна квадратам расстояния от смерти. Хорошо бы было, если бы это понимали и сами старики, и окружающие их. Особенно же ценна последняя минута умирания.

10.

С тех пор, как люди стали думать, они признали, что ничто столь не содействует нравственной жизни людей, как памятование о телесной смерти. Ложно же направленное врачебное искусство вместо того, чтобы заботиться об облегчении страданий, ставит себе целью избавлять людей от смерти и научает их надеяться на избавление от телесной смерти, на удаление от себя мысли о телесной смерти и тем лишает людей главного побуждения к нравственной жизни. 

30 ДЕКАБРЯ.

1.

ò будет после смерти? На это надо ответить так: Если ты точно, не языком, а сердцем говоришь: да будет воля Твоя, как на земле, так и на небе, т. -е. как во временной этой жизни, так и в вечной, то тебе нечего и думать о том, чтò будет после смерти. Отдайся воле Бесконечного Существа: ты знаешь, что она есть любовь, и потому можешь быть уверен, что будет добро.

2.

Христос, умирая, сказал: «Отец, в руки Твои отдаю дух мой». Если кто говорит эти слова не одним языком, а всем сердцем, то такому человеку ничего больше не нужно. Если дух мой возвращается к Тому, от Кого исшел, то для него ничего, кроме самого лучшего, быть не может.

3.

Всё на свете начинается, продолжается и проходит. Так плоды земли и времена года. Мудрые люди, приближаясь к смерти, видят в смерти то же самое, чтò делается с плодами земли и временами года.

4.

Смертные, нам недолго жить; нам даровано лишь несколько мгновений. Но душа не испытывает старости и будет вечно жить.

Фосилид.

5.

— только один час.

Паскаль.

6.

Человек, преступивший закон, думает, что со смертью вполне уже кончится его жизнь; такой человек способен склоняться ко всему злому.

Буддийская мудрость.

7.

Для нас важно одно: знать, чего Бог хочет от нас. А это я знаю и потому считаю, что мое дело — в том, чтобы выучиться исполнять всё то, чтò так ясно повелено мне извне словами и изнутри совестью, и на это направить все мои силы, так как знаю, что если я посвящу свои силы на исполнение воли Хозяина, Он не оставит меня, и со мной, с моей душой будет то самое, чтò и должно быть.

8.

ò называется душою — известной формы личного сознания, его нет и не может быть, потому что смерть есть изменение той формы сознания, которая выражалась в моем человеческом существе. Форма сознания исчезает, но не исчезает то, чтò сознавало, не исчезает и не может исчезнуть, потому что оно вне времени и пространства и одно есть.

9.

О жизни за гробом можно сказать только то, что если она будет, то она начнется так же, как эта: уяснением своего положения в новых условиях.

31 ДЕКАБРЯ.

1.

Мудрый человек не желает перемены в своей мирской жизни, потому что всегда доволен той жизнью, в какой живет.

2.

Просить Бога о том, чтобы кто-то дал нам благо в этой жизни — всё равно, что человеку, сидя над источником, просить источник о том, чтобы он избавил его от жажды. Полное благо дано нам. Надо только уметь пользоваться им.

3.

4.

Мудрец ищет всего в себе, безумец — всего в других.

Конфуций.

5.

Человек сам делает зло, сам и страдает. Сам делает добро, сам и радуется. Сам своими усилиями делает себя чистым и нечистым, сам губит или спасает себя.

Ошибается человек, надеющийся найти благо вне себя, как в этой жизни, так и в будущей.

6.

Люси Маллори.

7.

Один смысл жизни: благо. Жизнь проявляется в отделенных друг от друга существах только затем, чтобы всякое отдельное существо испытывало благо, радовалось бы. Благо же разумного существа, человека, только тогда благо, когда оно — благо всех.

8.

Люди скучают о том, что им не удалось то, чего им хочется. А пройдет время — и человек оглянется назад и вспомнит, чтò было, и часто он видит, что то, чтò он считал несчастьем, неудачей, было счастьем и, напротив, то, чтò он считал счастьем, сделалось несчастьем.

Так это бывает часто для тела, для души же это всегда так бывает. Всё, чтò с нами случается, если только мы принимаем это с покорностью, всё всегда на пользу для души нашей.

ò с тобой случается. И знай, что всякому созданию посылается Богом на пользу всё то, чтò с ним случается.

9.

Мне кажется, что человек должен за первое правило себе поставить — быть счастливым и довольным. Надо стыдиться, как дурного поступка, своего недовольства и знать, что если у меня или во мне что-нибудь не ладится, то мне не рассказывать надо об этом другим и не жаловаться, а поскорее постараться поправить то, чтò не ладится.

10.

Был такой благодетель, что хотел как можно больше добра сделать людям, и стал думать, как бы так сделать, чтобы никого не обидеть и чтобы всем было на пользу. Если раздавать добро прямо по рукам, то не сообразишь, кому давать, кто больше того стоит; а потом всех не уравняешь, те, кому не достанется, скажут: «Зачем тем дал, а не нам».

И вздумал благодетель в таком месте, где много народа, устроить постоялый двор и собрать в этом дворе всё, чтò только может быть на пользу и на удовольствие человеку. И устроил благодетель во дворе теплые горницы, и печи хорошие, и дрова, и освещение, и амбары, полные хлеба всякого, и подвалы с овощами, и чай, и сахар, и квас, и яблоки, и закуски всякие, и кровати, и постели, и всякую одежу, и белье, и обувь всякую, и всего столько, что на сто людей и больше достанет. Сделал так благодетель, а сам ушел и стал дожидаться, чтò будет.

И вот стали заходить добрые люди, поедят, попьют, переночуют, а то и переднюют и день, и два, и неделю. Другой раз и возьмут что-нибудь из обуви и одежи, кому нужда, уберут всё, как было до прихода, чтобы другим прохожим можно было также попользоваться, и уйдут и только знают, благодарят неизвестного благодетеля.

ò было, по себе, и поднялась у них из-за добра ссора. Дошло дело до драки, стали друг у дружки отнимать, стали на зло портить добро только, чтобы другому не доставалось. И когда довели дело до того, что перепортили всё, чтò было, и стали сами и зябнуть, и голодать, и терпеть друг от дружки обиды, стали одни бранить хозяина, зачем он плохо устроил, не приставил караульщиков, мало добра заготовил, и зачем всяких плохих людей пускает. Другие же говорили, что и нет никакого хозяина, а постоялый двор сам устроился.

И ушли эти люди из постоялого двора голодные, холодные, сердитые и только и делали, что всячески ругали друг друга и постоялый двор и того, кто его устроил.

То же самое делают в мире люди, когда не живут по-божьи: губят свою жизнь и жизнь других людей, а осуждают не себя, а друг друга или Бога за то, что он так дурно мир устроил, или самый мир, который, по-ихнему, сам без Бога устроился.

Только понимай люди, что мир не сам устроился, а устроил его их благодетель — Бог для их добра, и не делай только того, чтò губит и портит их жизнь, и будет у них такое добро, какого больше не бывает и не может быть.

Раздел сайта: