Бодуэн де Куртенэ И.: Отрывочные заметки о Толстом

ОТРЫВОЧНЫЕ ЗАМЕТКИ О Л. Н. ТОЛСТОМ

От одного из выдающихся математиков-физиков я слыхал следующую характеристику Л. Н. Толстого: «Хотя Толстой и не занимался математикою, но ему свойствен строго математический склад ума».

Слово «математический» я заменил бы в этой характеристике словом «логический», т. е. исключительно-логический, односторонне-логический, при решении практических вопросов не считающийся с условиями действительности.

При громадной силе логического мышления уму Льва Николаевича чужда историческая перспектива, чуждо понимание эволюции, т. е. постепенного развития и перерождения одних форм в другие. Он только настаивает на немедленном осуществлении нравственных идеалов, не справляясь вовсе ни с человеческою природой (т. е. ни с наследуемыми испокон веков физиологическими наклонностями, ни с прививаемыми путем вероисповедной, национальной и вообще развращающей условной дрессировки предрассудками, ни с навязываемыми, благодаря общественному воздействию, привычками), ни с экономическими условиями общественной жизни, ни с данными формами общественного и государственного устройства. Для эволюциониста, будь он исследователь, или же практический деятель, все это пока непреодолимые силы (forces majeures) и пока неустранимые зла (mala necessaria). Правда, с этими могущественными тормозами нравственного прогресса необходимо бороться, но борьбу надо вести так, чтобы в окончательном результате победа действительно оказалась на нашей стороне. К ограничению влияния названных непреодолимых сил, к их перерождению и преобразованию можно и должно стремиться, но постепенно, т. е. завоевывая отдельные позиции шаг за шагом и укрепляясь на этих позициях. Для преобразователей же вроде Л. Н. Толстого логически добытое sic volo sic jubeo (так хочу, так приказываю) стоит выше всех соображений эволюциониста.

Это чисто революционная логика, логика хотя бы вожаков «великой французской революции», закрывавших глаза на действительность, т. е. и на физиологическую, и на психическую природу человека.

Л. Н. Толстой как будто игнорирует организованное человеческое общежитие. Он занимается только индивидом и его личным совершенствованием. Идеалы же исключительно личного совершенствования ведут роковым образом к аскетизму, к отрицанию общественности и основаны в конце концов на чисто эгоистических побуждениях.

Л. Н. Толстой знает только своего «Бога» и человеческую единицу. Но его своеобразный Бог, лишенный атрибутов, присваиваемых божествам вероисповедными учениями, низведенный на степень бессилия, на степень импотентности, не может импонировать людям, ожидающим награды и боящимся наказания, а для людей, освободившихся от торгашеской нравственности и повинующихся только велениям собственной совести, он является лишним, бессодержательным и единственно пережиточным термином. Такого Бога следовало бы, по-моему, заменить понятием общественности и общественной солидарности. Для развития и укрепления такого жизнепонимания, основанного на связи единицы не с Богом, а с обществом, в душах нравственно неискалеченных людей имеются зародыши; эти зародыши не трудно развивать при умелом уходе за нравственным воспитанием человека.

Прежнее человеческое стадо, отдельные единицы которого вняли единственно узко эгоистическим побуждениям, заменяется собранием сознательных индивидов, с одной стороны обладающих чувством собственного достоинства, с другой же стороны — обобществленных, т. е. связанных друг с другом чувством общественной солидарности. Чувство же общественной солидарности обусловлено общими реальными интересами в возвышенном смысле этого слова.

Вместо «воздайте богово богови, а кесарево кесареви» следует поставить: воздайте личное личности, а общественное обществу.

СПб. 12 (25) сентября 1908 г.

Раздел сайта: