Христианское учение (главы 46-60)

1. Всякий человек, занимаясь каким-нибудь делом, невольно увлекается им, и ему кажется, что ради дела он может не делать того, что требует от него его совесть, т. е. бог.

2. Ложь этого соблазна состоит в том, что всякое дело человеческое может оказаться бесполезным, может прерваться и не быть конченным; дело же божье, совершаемое человеком,-- исполнение воли бога, никогда не может быть бесполезным и ничем не может быть прервано.

3. Вред же этого соблазна в том, что допустив то, что какое либо дело -- будет ли это запахивание рассеянных семян или освобождение целого народа от рабства -- важнее того, часто самого ничтожного на людской суд, дела божия, т. е. сейчасной помощи и служения ближнему, всегда найдутся дела, которые нужно прежде окончить, чем исполнить требование дела божия, и человек навсегда освободит себя от служения богу, т. е. исполнения дела жизни, заменив служением мертвому -- служение живому.

4. Вред в том, что, допустив этот соблазн, люди всегда будут откладывать служение богу до тех пор, пока они будут свободны от всех дел мирских. От дел же мирских люди никогда не бывают свободны. Для того, чтобы не впадать в этот соблазн, человек должен понимать и помнить, что всякое дело человеческое, имеющее конец, не может быть целью моей истинной бесконечной жизни и что такой целью может быть только участие в бесконечном деле божьем, состоящем в наибольшем проявлении любви.

5. И потому для того, чтобы не впадать в соблазн дела, человек не должен никогда делать такое свое дело, которое нарушает дело божье, т. е. любовь к людям, должен быть всегда готовым бросить всякое дело, как скоро его призывает совершение дела божия: быть как работник, стоящий на хозяйской работе и могущий делать свои дела только тогда, когда его сил и внимания не требует хозяйское дело.

1. Соблазн этот более всех других оправдывает грехи людей. Если человек свободен от соблазна приготовления к жизни, соблазна дела, то редкий человек, в особенности женщина, бывает свободен от соблазна семейного.

2. Соблазн этот состоит в том, что люди, во имя исключительной любви к своим семейным, считают себя свободными от обязанности к другим людям и спокойно совершают грехи корысти, борьбы, праздности, похоти, не считая их грехами.

3. Ложь этого соблазна состоит в том, что животное чувство, влекущее к продолжению рода, которое законно только в той мере, в которой оно не нарушает любви к людям, принимается за добродетель, оправдывающую грех.

4. Вред же этого соблазна в том, что он более, чем какой-либо другой соблазн, усиливает грех собственности, ожесточает борьбу между людьми, возводя в заслугу и добродетель животное чувство любви к своим семейным; отводит людей от возможности познания истинного смысла жизни.

5. Чтобы не подпадать этому соблазну, человек должен не только не воспитывать в себе любовь к своим семейным, не только не считать эту любовь добродетелью и не отдаваться ей, а, напротив, зная соблазн, всегда быть на страже против него, чтобы не пожертвовать любовью божескою для любви семейной.

6. Любить врагов, любить немилых, любить чужих можно без осторожности, вполне отдаваясь этой любви, но нельзя так любить семейных, потому что такая любовь ведет к ослеплению и оправданию грехов.

7. Чтобы не подпадать этому соблазну, человек должен понимать и помнить, что любовь только тогда истинная любовь, дающая жизнь и благо, когда она не ищет, не ждет, не надеется на награду, так же как всякое проявление жизни, которая не ждет награды за то, что она есть, а что любовь к своим семейным есть животное чувство и хорошо только до тех пор, пока оно в пределах инстинкта и человек не жертвует для него своими духовными требованиями.

8. И потому, чтобы не подпадать этому соблазну, [человек] должен для всякого чужого человека стараться делать то же, что он хочет сделать для своего семейного, а для своих семейных не делать ничего того, чего не готов и не может сделать для всякого чужого.

48

ЛОЖЬ И ВРЕД СОБЛАЗНА ТОВАРИЩЕСТВА

требований их совести.

2. Ложь этого соблазна в том, что, вступая в товарищества с одним малым количеством людей, люди выделяют себя из естественного товарищества всех людей и поэтому нарушают самые важные естественные обязанности во имя искусственных.

3. Вред же этого соблазна в том, что люди, ставшие в условия товарищества, руководясь в жизни не общими законами разума, а своими исключительными правилами, всё более и более удаляются от общих всем людям разумных основ жизни, становятся нетерпимее и жесточе ко всем не принадлежащим к их товариществу и тем лишают себя и других истинного блага.

4. Чтобы не подпадать этому соблазну, человек должен донимать и помнить, что правила товарищества, устанавливаемые людьми, могут быть бесконечно разнообразны, бесконечно изменяемы и противоположны друг другу, что всякое правило, искусственно установленное людьми, не должно связывать его, если оно может быть противно закону любви, что всякая исключительная связь с людьми ограничивает круг общения тем лишает человека главного условия его блага, возможности любовного общения со всеми людьми мира.

5. И потому не только не вступать ни в какие общества, товарищества, согласия, а, напротив, избегать всего того, что может выделить вместе с другими и всех остальных людей

1. Соблазн этот, самый жестокий, передается людям так же, как ложная вера, -- посредством двух приемов обмана: внушения лжи детям и воздействия на чувства людей внешней торжественностью. Почти все люди, живущие в государствах, как только пробуждаются к сознанию, застают себя уже запутанными в государственных соблазнах и живут в убеждении о том, что их народ, их государство, их отечество суть лучший, особенный народ, государство, отечество, для блага и преуспеяния которого должно слепо повиноваться существующему правительству и по повелению этого правительства мучить, ранить и убивать своих ближних. 2. Ложь этого соблазна состоит в том, что человек будто бы во имя блага народа может отказаться от требований своей совести и своей нравственной свободы.

3. Вред же этого соблазна в том, что как только человек допустит возможность понять и узнать, в чем добро многих людей, нет пределов предположениям о том добре многих людей, которое может вытечь из какого бы то ни было поступка, и потому всякий поступок может быть оправдан, и как только человек допустил, что для блага многих в будущем можно пожертвовать благом и жизнью одного человека, то нет пределов того зла, которое может быть совершено во имя такого соображения. По первому предположению о том, что люди могут знать будущее благо многих, поддерживались в прежние времена пытки, инквизиция, рабство -- поддерживаются в наше время суды, тюрьмы, земельная собственность. По второму предположению Каиафы, в прежнее время убит Христос, и теперь в казнях и войнах гибнут миллионы.

4. Для того, чтобы не впадать в этот соблазн, человек должен понимать и помнить, что он, прежде чем принадлежать к какому-либо государству или народу, принадлежит богу, как член всемирного царства, и он ни на кого не может сложить ответственность за свои поступки и всегда только сам ответственен за них.

5. И потому человек не должен никогда, ни при каких обстоятельствах предпочитать людей своего народа или государства -- людям другого народа или государства, не должен никогда совершать зла своим ближним ввиду каких бы то ни было соображений о будущем благе многих, не должен считать себя обязанным повиноваться кому бы то ни было, преимущественно перед своей совестью.

1. Но, освободившись от обмана веры и уберегшись от соблазнов, человек все-таки впадает в грехи. Человек с пробудившимся сознанием знает, что смысл его жизни только в служении богу, и все-таки по привычке совершает грехи, мешающие и проявлению любви и достижению истинного блага.

2. Как человеку бороться с привычкой греха?

3. Для борьбы с привычкой греха есть два средства: первое -- ясно понимать последствия грехов,-- то, что грехи не достигают той цели, для которой они совершаются, и не увеличивают, а скорее уменьшают животное благо отдельного человека; во-вторых -- знать, с какими грехами надо начинать бороться, с какими прежде и с какими после.

4. И потому, во-первых, надо всегда ясно понимать и помнить, что положение человека в мире таково, что всякое искание им личного блага после того, как в нем пробудилось разумное сознание, лишает его этого самого блага и что, напротив, он получает благо только тогда, когда не думает о личном благе, отдавая все свои силы на служение богу. Ищите царства божия и правды его, а остальное приложится вам.

5. И, во-вторых, то, что для успешности борьбы с привычками греха надо знать, на какой грех прежде всего надо направлять свое внимание: не начинать борьбу с грехом, который имеет корень в другом непобежденном грехе, знать связь и последовательность грехов между собой.

1. Есть связь и последовательность между грехами, так что один грех порождает другие или мешает освобождению от них.

греха собственности, если человек предается греху праздности, и нельзя освободиться от греха блуда, если человек предается греху похоти и праздности, и нельзя человеку освободиться от греха борьбы и собственности, если он предается греху похоти.

3. Это не значит того, что не надо бороться со всяким грехом во всякое время, но значит то, что для успешности борьбы с грехом надо знать, с какого надо начинать или, скорее, с какого нельзя начинать, чтобы борьба была успешна.

4. Только от этой непоследовательности борьбы с грехами происходит неуспешность этой борьбы, приводящая часто борющегося в отчаяние.

5. Грех, предаваясь которому, невозможна борьба ни с каким из грехов, есть опьянение, какое бы то ни было: опьянение одурманивающими веществами, торжественностью и быстрыми, усиленными движениями; опьяненный человек не поборется ни с праздностью, ни с похотью, ни с блудом, ни с властолюбием. И потому для того, чтобы бороться с другими грехами, человек должен прежде всего освободиться от греха опьянения.

6. Следующий грех, от которого должен освободиться человек для того, чтобы быть в силах бороться с похотью, корыстью, властолюбием, блудом, есть грех праздности. Чем свободнее будет человек от греха праздности, тем легче ему воздержаться от греха похоти, корысти, блуда и властолюбия: человек трудящийся не нуждается в усложнении средств удовлетворения потребностей, не нуждается в собственности, менее подлежит искушениям блуда и не имеет ни поводов, ни досуга для борьбы.

7. Следующий за этим есть грех похоти. Чем больше воздерживается человек в пище, одежде, жилище, тем легче ему освободиться от греха корысти, властолюбия, блуда: человеку, довольствующемуся малым, не нужно собственности, воздержание помогает борьбе с блудом, и, не нуждаясь во многом, ему нет поводов борьбы.

8. Следующий за этими грехами есть грех корысти. Чем свободнее будет от этого греха человек, тем легче ему будет воздержаться от греха блуда и греха борьбы. Ничто так не поощряет греха блуда, как излишек собственности, и ничто не вызывает такой борьбы между людьми.

9. Следующий за этими и последний грех есть грех борьбы, включенный во все грехи и вызываемый всеми другими грехами и наибольшее освобождение от которого возможно только при освобождении от всех предшествующих.

1. Бороться с грехами вообще можно, только зная последовательность грехов, так, чтобы начинать борьбу прежде с теми, без освобождения от которых нельзя бороться с другими.

2. Но и в борьбе с каждым отдельным грехом надо начинать с тех проявлений грехов, воздержание от которых во власти человека, к которым человек не сделал еще привычки.

3. Такие грехи во всех родах грехов -- и опьянения, и праздности, и похоти, и корысти, и власти, и блуда, -- суть грехи личные, те, которые делает человек в первый раз, не имея еще привычки к ним. И потому прежде всего от них-то и должен освобождаться человек.

4. Только освободившись от этих грехов, т. е. перестав придумывать новые средства увеличения личного блага, должен человек начать бороться с привычками, преданием, установленным в его среде грехами.

5. И только поборов эти грехи, может человек начинать борьбу с грехами прирожденными.

1. Назначение человека есть проявление и увеличение любви. Увеличение это совершается только вследствие сознания человеком своего истинного божественного я. Чем больше человек сознает свое истинное я, тем больше его благо. И потому всё, что противодействует этому сознанию, как противодействует ему всякое возбуждение, усиливающее ложное сознание отдельной жизни и ослабляющее сознание истинного я (как это делает всякое опьянение), препятствует истинному благу человека.

2. Но кроме того, что всякое опьянение препятствует истинному благу человека, пробудившегося к сознанию, всякое опьянение обманывает человека и не только не достигает того увеличения своего отдельного блага, которого ищет человек, предаваясь какому-либо возбуждению, но всегда лишает человека и того животного блага, которое он имел.

3. Человек, находящийся еще на степени животной жизни, или ребенок с еще не пробудившимся сознанием, предаваясь какому-либо возбуждению -- курению, питью, торжественности, пляске, получает полное удовлетворение от произведенного возбуждения и не нуждается в повторении этого возбуждения. Но человек с пробудившимся разумом замечает, что всякое возбуждение заглушает в нем деятельность разума и уничтожает болезненность противоречия между требованием животной и духовной природы и потому требует повторения и усиления опьянения и требует его всё более и более до тех пор, пока совершенно не заглушится пробудившийся в нем разум, что возможно сделать, только уничтожив вполне или, по крайней мере, отчасти телесную жизнь. Так что человек разумный, начав предаваться этому греху, не только не получает ожидаемого блага, но впадает в самые разнообразные и жестокие бедствия.

4. Человек, свободный от опьянения, пользуется для мирской жизни всеми теми силами ума, которые даны ему, и может разумно избирать лучшее для блага своего животного существования, человек же, предающийся опьянению, лишается даже и тех умственных сил, которые свойственны животному для избежания вреда и получения удовольствия.

доля труда человечества тратится на производство опьяняющих веществ и на приготовление и постройки опьяняющих торжественных действий, процессий, служений, памятников, храмов, всякого рода празднований; во-вторых, тем, что, как курение, вино, усиленные движения и в особенности торжественности заставляют мало думающих людей совершать, в то время как они находятся под обаянием этих воздействий, самые нелепые, грубые, губительные и жестокие поступки. Вот это-то должен и знать и всегда иметь в виду человек, подвергающийся искушению какого-либо опьянения.

6. Уничтожить в себе вполне возможность возбуждения временного опьянения от принятия пищи, питья или особенных внешних условий, или усиленных движений, и усиления вследствие этого своего животного сознания и ослабления сознания духовного я, не может ни один человек, пока он живет в теле. Но если человек и не может вполне уничтожить в себе эту склонность к возбуждению, то всякий может довести ее в себе до самой меньшей степени. И в этом-то и состоит предстоящая всякому человеку борьба с грехом опьянения.

7. Чтобы избавиться от греха опьянения, человеку надо понимать и помнить, что известная степень возбуждения в известные времена и при известных условиях свойственна человеку, как животному, но что при пробудившемся в нем сознании человек должен не только не искать этих возбуждений, но стараться избегать их и искать состояния наиболее спокойного, такого, при котором могла бы во всей силе проявляться деятельность его разума, та деятельность, следуя которой, возможно достижение наибольшего блага, как своего, так и людей и существ, связанных с ним.

8. Для того же, чтобы достигать этого состояния, человек должен начинать с того, чтобы не увеличивать для себя того греха опьянения, к которому он привык и который стал обычаем его жизни. Если в обычай жизни человека вошли уже известные привычки опьянения, повторяющиеся в известные времена и признаваемые всеми окружающими необходимыми, пусть он продолжает эти привычки, но не вводит новых, подражая другим или сам придумывая их: если он привык курить папиросы, пусть не приучается к сигарам или опиуму; если привык к пиву, или вину, пусть не приучается к более опьяняющему; если привык к поклонам на молитве, дома или в церкви, или к прыганию и скаканию на радении, пусть не приучается к новым; если привык праздновать одни праздники, пусть не празднует новых. Пусть не увеличивает тех средств возбуждения, к которым он привык, и он сделает уже очень много для избавления себя и других от греха опьянения. Только бы люди не вводили новых приемов греха, грех бы уничтожился, потому что начинается грех, когда еще в нем нет привычки и легко победить его, и всегда были, есть и будут люди, освобождающиеся от греха.

9. Если же человек уже твердо сознал безумие греха опьянения и твердо решил не увеличивать тех обычаев опьянения, которые стали ему привычными, -- пусть перестает курить, пить, если он имеет уже эти привычки; пусть перестает принимать участие в торжествах и празднествах, в которых он прежде участвовал; пусть перестает делать возбуждающие движения, если он привык их делать.

10. Если же человек освободится от тех искусственных привычек опьянения, в которых он уже живет, пусть он начинает освобождаться и от тех состоянии возбуждения, которые производят в нем известная пища, питье, движения и обстановка, которым подлежит всякий человек.

11. Хотя и никогда человек, пока он в теле, не освободится вполне от состояния возбуждения и опьянения, производимых пищей, питьем, движениями, обстановкой, -- степень этих состояний может быть уменьшена до самого малого. И чем больше освободится человек, пробудившийся к сознанию, от состояния опьянения, чем яснее будет его разум, тем легче ему будет бороться со всеми другими грехами, тем больше получит человек истинного блага, и тем больше приложится ему блага мирского, и тем больше он будет содействовать благу других людей.

1. Человек с пробудившимся в нем сознанием не есть самобытное, само себя удовлетворяющее существо, могущее иметь свое независимое благо, а есть посланник бога, для которого возможно благо только в той мере, в которой он исполняет волю его. И потому человеку служить своей отдельной личности так же неразумно, как неразумно работнику служить своему орудию труда, беречь свою лопату или косу, а не тратить ее на предназначенной работе; как это сказано в евангелии: "кто сохраняет свою плотскую жизнь, тот теряет жизнь истинную; и только тратя жизнь плотскую, можно получить жизнь истинную".

2. Заставлять других людей работать для удовлетворения своих потребностей так же неразумно, как неразумно бы было работнику разрушать или портить орудия работы своих сотоварищей для того, чтобы сохранить или улучшить то орудие, которым он, тратя его, должен производить ту работу, к которой приставлен и он и его товарищи.

3. Но, кроме того истинного блага, которого лишает себя человек, освобождая себя от труда и накладывая его на других людей, такой человек лишает себя и того мирского животного блага, которое предназначено человеку при естественном телесном труде, нужном ему для удовлетворения своих потребностей.

4. Наибольшее благо своего отдельного существа человек получит от упражнения своих сил и отдыха, когда он будет жить инстинктивно, как животное, трудясь и отдыхая ровно столько, сколько это нужно для его животной жизни. Но как скоро человек искусственно перенесет на других труд, устроив себе искусственный отдых, он не получит наслаждения от отдыха.

5. Человек трудящийся получает истинное наслаждение от отдыха; человек же праздный, вместо отдыха, который он хочет себе устроить, испытывает постоянное беспокойство и, кроме того, этой искусственной праздностью уничтожает самый источник наслаждения -- свое здоровье, так что, расслабляя свое тело, лишает себя возможности труда, а следовательно, и последствий труда, истинного отдыха, и порождает в себе жестокие болезни.

6. Таковы последствия праздности для согрешающего; для окружающих пагубны последствия этого греха, во 1-х, в том, что, как говорит китайское изречение, если есть один человек неработающий, то есть другой, умирающий с голода; во 2-х, то, что люди мало думающие, не зная того недовольства, которое испытывают люди праздные, стараются подражать им и вместо добрых чувств испытывают к нему завистливые, недобрые чувства. Вот это-то должен знать всякий человек, желающий бороться с грехом праздности.

7. Для того, чтобы избавиться от греха праздности, человек должен ясно понимать и помнить, что всякое освобождение себя от труда, который он делал, не увеличит, а уменьшит благо его отдельной личности, и произведет ненужное зло другим людям.

8. Уничтожить в отдельном животном существе человека стремление к отдыху и отвращению к труду (по библии праздность была блаженство, а труд наказание) невозможно, но уменьшение этого греха и доведение его до наименьшей степени есть то, к чему должен стремиться человек в избавление себя от этого греха.

9. Для избавления же себя от привычки греха человек должен начинать с того, чтобы не освобождать себя ни от какого труда, какой он делал прежде: если сам чистил свое платье, мыл белье, -- не заставлять это делать другого; если обходился без вещей, произведения труда других людей, -- не покупать их; если ходил пешком, -- не садиться на лошадь; если носил свой чемодан, -- не давать его носильщику и т. п. Всё это кажется так ничтожно, а если бы люди не делали этого, они бы избавились от большого количества своих грехов и вытекающих из них страданий.

10. Только когда человек уже умеет воздерживаться от освобождения себя от совершаемого им прежде труда и перенесения его на других, может человек с успехом начать борьбу с наследственным грехом праздности. Если он крестьянин, то не заставлять слабую жену делать то, что он имеет досуг сделать сам, не нанимать работника, которого он нанимал прежде, не покупать предмета произведения труда, который он покупал прежде, но без которого обходятся другие; если он богат -- отпустить камердинера и убирать свои вещи самому и не покупать, как прежде, дорогих платьев, если он привык к этому.

11. Если же человек сумел победить праздность, к которой он привык с детства, и спустился на ту ступень труда, на которой живут люди, окружающие его, то только тогда может такой человек начать успешно борьбу с прирожденным грехом праздности, т. е. трудиться для блага других людей и тогда, когда другие отдыхают.

12. То, что жизнь человеческая так усложнилась вследствие разделения труда, что человеку невозможно самому удовлетворить всем своим и своей семьи потребностям и что нельзя обойтись в нашем мире без того, чтобы не пользоваться произведениями чужого труда, -- не может помешать человеку стремиться к такому положению, при котором он давал бы людям больше того, что берет от них.

которые мне нравятся и на которые много охотников, как это бывает со всякими делами управления людьми, поучения, увеселения их, а те, которые настоятельно необходимы, которые непривлекательны и от которых все отказываются, как это бывает со всяким грубым и грязным трудом.

1. Назначение человека есть служение богу увеличением в себе любви. Чем меньше будет у человека потребностей, тем легче ему будет служить богу и людям и потому тем больше он получит истинного блага увеличением в себе любви.

2. Но кроме того блага истинной жизни, которого человек получает тем больше, чем свободнее он будет от греха похоти, положение человека в мире таково, что если он отдается своим потребностям только в той мере, в которой они требуют своего удовлетворения, а не направляет свой разум на увеличение наслаждений от удовлетворения их, то это удовлетворение дает ему наибольшее в этом отношении доступное благо. При всяком же увеличении своих потребностей, всё равно удовлетворяются ли они или нет, благо мирской жизни неизбежно уменьшается.

3. Наибольшее благо от удовлетворения своих потребностей -- еды, питья, сна, одежды, крова -- человек получит тогда, когда он будет удовлетворять их, как животное, инстинктивно и не для того, чтобы получить наслаждение, а для того, чтобы уничтожить начинающееся страдание: наибольшее наслаждение от пищи человек получает не тогда, когда у него будет утонченная пища, а тогда, когда он проголодается, и от одежды не тогда, когда она будет очень красива, а когда он озябнет, и от дома не тогда, когда он будет роскошен, а когда он укроется в него от непогоды.

4. Человек, пользующийся богатым обедом, одеждой, домом без нужды, получит меньше удовольствия, чем человек, пользующийся самой бедной пищей, одеждой, кровом, но после того, как он проголодался, озяб, измок, так что усложнение средств удовлетворения потребностей и изобилие их не увеличивает блага личной жизни, а уменьшает его.

5. Излишество в удовлетворении потребностей лишает человека самого источника наслаждения при удовлетворении потребностей: оно разрушает здоровье организма; никакая пища не доставляет удовольствия больному, расслабленному желудку, никакая одежда и никакие дома не согревают бедные кровью тела.

6. Таковы последствия греха похоти для согрешающего, для окружающих же людей последствия его те, что, во-первых, нуждающиеся люди лишены тех предметов, которые потребляются роскошествующим; во-вторых, все те малодушные люди, которые видят излишества роскошествующего, но не видят его страданий, соблазняются его положением и влекутся к тому же греху и, вместо естественных ко всем радостных братских чувств, испытывают мучительную зависть и нелюбовь к роскошествующим. Вот это должен знать человек для того, чтобы успешно бороться с грехом похоти.

7. Уничтожить в отдельном существе человека стремление к увеличению наслаждения от удовлетворения потребностей невозможно, пока человек живет в теле, но человек может довести в себе это стремление до наименьшей степени, и в этом состоит борьба с этим грехом.

8. Для наибольшего освобождения себя от этого греха похоти человек должен прежде всего ясно понимать и помнить, что всякое усложнение удовлетворения своих потребностей не увеличит, а уменьшит его благо и произведет ненужное зло в других людях.

9. Для освобождения себя от привычки греха человек должен начинать с того, чтобы не увеличивать своих потребностей, не изменять того, к чему он привык, не перенимать и не придумывать нового, не начать пить чай, когда жил и был здоров без чая; не строить новый дворец, когда жил в старом. Не делать этого, кажется, так мало, а если бы люди только не делали этого, то уничтожилось бы 0,9 грехов и страданий людских.

10. Только твердо воздерживаясь от внесения новой роскоши в свою жизнь, может человек начать борьбу с грехами наследственности; может человек, привыкший пить чаи и есть мясо, или человек, привыкший к шампанскому и рысакам, понемногу отвыкать от того, что лишнее, и переходить от привычек более роскошных к привычкам более скромным.

11. И, только отвыкнув от привычек роскошествующих и спустившись на степень самых бедных людей, может человек начать бороться с природными грехами похоти, т. е. Уменьшить свои потребности в сравнении даже с самыми бедными и воздержными людьми.

56

БОРЬБА С ГРЕХОМ КОРЫСТИ

1. Истинное благо человека состоит в проявлении любви, и при этом человек поставлен в такое положение, что он никогда не знает, когда он умрет и что каждый час его жизни может быть последним, так что разумный человек никак не может ради заботы обеспечения будущего, которое может не наступить, нарушать любовь в настоящем. А это самое делают люди, стараясь приобрести собственность и удержать ее от других людей для обеспечения будущего своего и своей семьи.

2. Но кроме того, что люди, поступая так, лишают себя блага истинного, они не достигают и того блага отдельной личности, которое всегда обеспечено человеку.

3. Человеку свойственно своим трудом удовлетворять своим потребностям и даже заготовлять предметы своих потребностей, как это делают некоторые животные, и, поступая так, человек получает наибольшее доступное благо своего отдельного существа.

4. Но как скоро человек начинает заявлять исключительные права на эти заготовленные или иным способом приобретенные предметы, так благо его отдельного существа не только не уменьшается, но заменяется страданием этого существа.

5. Человек, полагающийся в обеспечении своего будущего на свой труд, взаимную помощь людей, а главное, на такое устройство мира, при котором люди так же обеспечены в жизни, как птицы небесные или цветы полевые, может спокойно отдаваться всем радостям жизни, человек же, начавший сам обеспечивать свое будущее имущество, не может иметь ни минуты покоя.

простых радостей жизни; в-третьих, он всегда боится захватов других людей, всегда борется для удержания и увеличения приобретенного и, отдавая всю жизнь заботе о будущем, теряет жизнь настоящую.

7. Таковы последствия греха собственности для согрешающего, для окружающих же последствия его: лишения вследствие захватов.

8. Уничтожить в себе стремление к удержанию исключительно для себя необходимых предметов -- одежды, орудия, куска хлеба на завтра -- почти невозможно, но довести это стремление до наименьшей степени возможно, и в этом доведении греха собственности до наименьшей степени и состоит борьба с этим грехом.

9. И потому для того, чтобы избавиться от греха собственности, человек должен ясно понимать и помнить, что всякое обеспечение будущего посредством приобретения и удержания имущества, не увеличит благо жизни его отдельного существа, а уменьшит его и произведет большое, ненужное зло тем людям, среди которых приобретается и удерживается имущество.

10. Для того же, чтобы бороться с привычкой греха, нужно начинать с того, чтобы не увеличивать того имущества, обеспечивающего будущее, которое имеешь, -- будут ли это миллионы или десятки мешков ржи на пищу в продолжение года. Только бы люди поняли, что их благо и жизнь, даже животная жизнь не обеспечивается имуществом, и не увеличивали бы на счет другого того, что каждый считает своим, и тогда бы исчезла большая часть бедствий, от которых страдают люди.

11. Только когда человек уже умеет воздерживаться от увеличения своего имущества, может он с успехом начать освобождение себя от того, что он имеет, и, только освободившись от всего наследственного, может начать бороться с грехами прирожденными, т. е. отдавать другим то, что считается необходимым для поддержания самой жизни.

1. "Цари царствуют над народами и величаются, но между вами да не будет так, -- кто хочет быть первым, тот да будет всем слуга", говорит христианское учение. По христианскому учению человек послан в мир для того, чтобы служить богу; служение же богу совершается проявлением любви. Любовь же может проявиться только через служение людям, и потому всякая борьба человека, пробудившегося к разумному сознанию, с другими существами -- борьба, т. е. насилие, желание заставить другого совершить поступок, противный его воле, --противна назначению человека и препятствует его истинному благу.

2. Но кроме того, что человек, пробудившийся к разумному сознанию и вступающий в борьбу с другими существами, лишает себя этим блага истинной жизни, он не достигает и того блага отдельного существа, к которому стремится.

3. Человек, живущий еще одною животною жизнью, как ребенок или животное, борется с другими существами только до тех пор, пока этой борьбы требуют его животные инстинкты: отнимает кусок у другого, только пока он голоден, и сгоняет другого с места только до тех пор, пока ему самому нет места, употребляет на эту борьбу только физическую силу и, победив или будучи побежден в борьбе, прекращает ее. И, поступая так, получает наибольшее благо, которое доступно ему, как отдельному существу.

4. Но не то бывает с человеком с пробудившимся разумом, вступающим в борьбу: человек с пробудившимся разумом, вступая в борьбу, употребляет на это весь свой разум и ставит цель свою в борьбе и потому никогда не знает, когда прекратит ее, и, победив, увлекается желанием дальнейших побед, вызывая в побежденных ненависть, отравляющую его жизнь, если он победитель; будучи же побежден, сам страдает от унижения и ненависти. Так что человек разумный, вступающий в борьбу с существами, не только не увеличивает блага своего отдельного существа, но уменьшает его и заменяет его им самим произведенными страданиями.

5. Человек, избегающий борьбы, смиряющийся, во-первых, свободен и может отдавать свои силы на то, что привлекает его, во-вторых, любя других и смиряясь перед ними, вызывает в них любовь, и поэтому может пользоваться теми благами мирской жизни, которые выпадают на его долю, тогда как человек разумный, вступающий в борьбу, неизбежно отдает уже всю жизнь на усилия борьбы и, во-вторых, вызывая борьбой отпор и ненависть в других людях, не может спокойно пользоваться теми благами, которые он завоевал борьбой, так как должен не переставая защищать их.

6. Таковы последствия греха борьбы для согрешающего; для окружающих его последствия греха во всякого рода страданиях, лишениях, которые терпят побежденные, главное в тех чувствах ненависти, которые они вызывают в людях вместо естественного или любовного братского чувства.

7. Хотя и никогда, пока он в жизни, человек не освободится от условий борьбы, но чем больше соответственно своим силам освободится от них человек, тем больше он достигает истинного блага, тем больше приложится ему блага мирского и тем больше он будет соответствовать благу мира.

с людьми и всеми другими существами, и чем больше будет его покорность и смирение, чем больше он приучится подставлять другую щеку тому, кто ударит, и отдавать кафтан тому, кто берет рубаху.

9. Для того же, чтобы не впасть в привычку греха, человек должен начинать с того, чтобы не увеличивать в себе того греха борьбы, в котором он находится: если человек уже находится в борьбе с животными или людьми, так что вся жизнь его плотская поддерживается этой борьбой, пусть он продолжает эту борьбу, не усиливая ее, и не вступает в борьбу с другими существами, -- и он сделает уже много для избавления себя от греха борьбы. Если бы люди только не усиливали борьбы, борьба всё более и более бы уничтожалась, потому что всегда есть люди, всё более и более отказывающиеся от борьбы.

10. Если же человек достиг до того, что живет, не увеличивая борьбу с окружающими существами, тогда пусть трудится над тем, чтобы уменьшить, ослабить то состояние наследственной борьбы, в котором находится всякий человек, вступая в жизнь.

11. Если же человек успеет освободиться от той борьбы, в которой он воспитан, пусть он пытается освободиться и от тех природных условий борьбы, в которых находится каждый человек.

половой похоти, лишает себя блага истинной жизни.

2. Но кроме того, что человек, предающийся половой похоти в какой бы то ни было форме, лишает себя блага истинного, он не достигает и того блага, которого ищет.

3. Если человек живет в правильном браке, вступая в половое общение только тогда, когда могут быть дети, и воспитывает детей, то неизбежно наступают для матери страдания и заботы, для отца -- заботы о матери и ребенке, взаимные охлаждения и частые ссоры между супругами и родителями и детьми.

4. Если же человек вступает в половое общение без цели возращения и воспитания детей, старается не иметь их, а имея, не заботиться о них и меняет предметы любви, то еще менее становится возможным благо отдельного существа, и человек несомненно подвергается страданиям, тем более жестоким, чем более он предается половой страсти: являются расслабление физических и духовных сил, ссоры, болезни. И нет того утешения, которое имеют живущие в правильном браке супруги -- семьи и всей ее помощи и радости.

блага и те же страдания и болезни; для окружающих же: уничтожение детей в зародыше, детоубийство, оставление детей без призрения и воспитания и ужасающее зло, губящее души людские, -- проституция.

6. Уничтожить в себе стремление к похоти не может ни одно живое существо; не может и человек, если не принимать в расчет исключения. Оно и не может быть иначе, так как похоть эта обеспечивает существование рода человеческого, и потому, пока высшей воле нужно будет существование человеческого рода, будет в нем и блуд.

7. Но блуд этот может быть доведен до наименьшей степени и некоторыми людьми может быть доведен до полного целомудрия. И в этом-то уменьшении и доведении его до наименьшей степени и даже до целомудрия для некоторых, как это сказано в евангелии, и состоит борьба с грехом блуда.

8. И потому для того, чтобы избавиться от греха блуда, человеку надо понимать и помнить, что блуд есть необходимое условие жизни всякого животного и человека, как животного, но что пробудившееся в человеке разумное сознание требует от него обратного, т. е. полного воздержания, полного целомудрия, и что чем больше он будет предаваться блуду, тем меньше он получит не только истинного, но и временного животного блага и тем больше он доставит страдания и себе и другим людям.

9. Для того же, чтобы противодействовать привычке греха, человек должен начинать с того, чтобы не увеличивать в себе того греха блуда, в котором он находится. Если человек целомудрен, пусть не нарушает своего целомудрия; если он женат, пусть остается верен своему супругу; если он имеет общение со многими, пусть продолжает жить так, не придумывая неестественных приемов разврата. Пусть не изменяет своего положения и не увеличивает своего греха блуда. Только бы люди исполняли это, и уничтожились бы большие страдания их.

блуда, пусть женатый старается уменьшить и упорядочить половое общение. Пусть знающий многих женщин и женщина, знающая многих мужчин, станут верны избранным супругам.

11. Если же человек сумеет освободиться от тех привычек блуда, в которых он уже находится, тогда пусть стремится освободиться и от тех прирожденных условий блуда, в которых родится каждый человек.

12. Хотя только редкие люди могут вполне быть целомудренны, пусть всякий человек понимает и помнит, что он всегда может быть более целомудрен, чем он был прежде, и может вернуться к нарушенному целомудрию и что чем больше соответственно своим силам приблизится человек к полному целомудрию, тем больше он достигает истинного блага, тем больше приложится ему блага мирского и тем больше он будет содействовать благу людей.

чтобы, не впадать в грех, надо ясно понимать, что грех есть зло и лишает человека не только его истинного блага, но и блага личного и производит зло в людях, и, кроме того, знать ту последовательность грехов, в которой надо бороться с ними.

2. Но люди знают это и все-таки впадают в грех. Происходит это оттого, что люди не знают вполне ясно, кто они такие, что такое их я, или забывают это.

3. Для того же, чтобы больше и больше, яснее и яснее узнавать себя и помнить о том, кто такое человек, есть одно могущественное средство. Средство это есть молитва.

2. Для людей прежнего времени молитва была и теперь остается для большинства людей обращением при известных условиях, в известных местах, при известных действиях и словах -- к богу или богам для умилостивления их.

с грехами.

4. Для борьбы с грехами человеку нужно понимать и помнить о своем положении в мире и при совершении каждого поступка оценивать его для того, чтобы не впасть в грех. Для того и другого нужна молитва.

5. И потому молитва христианская бывает двоякая: та, которая уясняет человеку его положение в мире, -- молитва временная, и другая -- та, которая сопутствует каждому его поступку, представляя его на суд богу, проверяя его, -- молитва ежечасная.