Филиппова Л.: Моя встреча с Толстым

МОЯ ВСТРЕЧА С ТОЛСТЫМ

В середине мая 1904 года я поехала в Москву по предложению издательской фирмы, желавшей приобрести журнал «Научное Обозрение». В переговорах выяснилось, что в этом деле преследовалась главным образом спекулятивная цель, а я соглашалась продать журнал только под условием сохранить его строго-научный характер и марксистское направление. Были предложения со стороны группы научных работников, желавших оставить за собою, на паевых началах, журнал; но на первом совещании по этому вопросу у них возникли разногласия по поводу распределения труда, редакционные затруднения и пр. и пр. Таким образом, со смертью редактора журнала моего мужа М. М. Филиппова «Научное Обозрение» прекратило свое существование.

Близость Ясной Поляны вызвала во мне желание побывать у Л. Н. Толстого. Я поехала с 9-летним сыном Лёней. Дорогой мне не спалось: сомнение брало, зачем я туда еду. Ведь сама же смеялась над паломничеством к Толстому. В шутку говорила Михаилу Михайловичу: «Пожалуйста, не сделайся как-нибудь великим человеком, а то начнут наезжать любопытные, заодно и меня станут рассматривать под микроскопом. Сохрани бог — не понравлюсь. — У!.. Беда».

а за ней и Ясная Поляна. Мы шли, шли, с горки да опять на горку, прошли мимо цыганского табора, цыганята подбежали к нам с попрошайством; меня жуть взяла; но собралась силами, сына взяла за руку и ну бежать с ним во всю мочь. На перекрестке проезжих дорог развевался красный флаг на воткнутой в землю палке с надписью: «Долой самодержавие!» Нам объяснили потом, что это, по всей вероятности, шалость молодых экскурсантов, которые на-днях проходили. Наконец, мы у цели. Вошли в открытые ворота, по аллее прямо к дому. От сильного переутомления я так и повалилась на ступеньки крыльца. Меня вывел из оцепенения женский голос; подняла голову — передо мною стояла высокая пожилая дама и тоном не особенно приветливым сказала что-то вроде того: — «Что вам надо?» Я, тоном, также не особенно любезным, ответила:

— Мне прежде всего нужно отдохнуть, потому что я устала.

Это была Софья Андреевна; она села в экипаж и уехала, а вслед затем ко мне подошла молодая особа (одна из дочерей Толстого) и приветливо попросила войти в комнату:

— Вы, вероятно, к папа̀. Я ему сейчас скажу.

Минут через десять вошел высокий седой старик в «толстовке» с перетянутым кожаным поясом, в высоких сапогах и серьезно, но мягко спросил обычное:

— Чем могу служить?

Я на минуту смутилась, подумала: «А в самом деле, зачем я сюда приехала?» Но овладела собой и говорю:

— Определенного дела у меня нет к вам, а просто я хотела повидать вас и поговорить с вами.

— Я очень рад, но разрешите мне выйти к вам после завтрака, — я сейчас кончаю работу.

И удалился. Мне не скучно было сидеть в удобном кресле, потому что текущей литературы на столе было — хоть отбавляй. Но вот появляется молодая дама и приглашает нас к завтраку в столовую. Завтрак был действительно, «что надо». И дичь, и куры, а главное, сладкое блюдо было необыкновенно вкусно и красиво приготовлено. За завтраком разговор вертелся вокруг деревенских тем; но Льва Николаевича за столом не было. После завтрака нам отвели комнату на половине для приезжающих с пояснением: «Располагайтесь здесь, как дома». Это была комната типа средней руки гостиницы: простая и чистая кровать, клеенчатая кушетка, простой письменный стол с письменными принадлежностями; словом, всё было предусмотрено для отдыха и работы.

— вошел Лев Николаевич. Кивнув мне, погладил по головке Лёню и ласково спросил:

— Что, Лёня, гулял в саду?

— Да.

— А цветочков нарвал?

— Нет, а разве можно?

— Да, разумеется, ведь это божье.

Я ловлю его на слове и полушутя, полусерьезно вставляю:

— А! Лев Николаевич! вы не отрицаете бога?

Он слегка наклонился ко мне и отчетливо, мягко произнес:

— Богу не нужна церковь с ее служителями и чиновниками.

— А как понимать ваше непротивление злу насилием? Многие поняли так, что вы отрицаете борьбу со злом.

— Нет, бороться со злом надо, но не негодными средствами, иначе мы сами будем насильниками.

Очевидно было — он подразумевал моральное зло. Мысли нахлынули, мне хотелось засыпать его вопросами, но дверь слегка приотворилась, и женский голос позвал его, говоря, что приехал доктор и ждет его. Он поспешил проститься.

— Вы останетесь?

— Нет, спасибо, мне сегодня же надо уехать. Но у меня просьба, Лев Николаевич, нельзя ли дать нам провожатого?

— Зачем — вас отвезут, это у нас правило для всех приезжающих.

Я поблагодарила его, и мы расстались. С уходом его я подумала вслух: «Как хорошо, что я его повидала, и какое сочетание простоты с величием». У Льва Николаевича простая и обыкновенная фигура, простая манера говорить, но какая сила убеждения в его словах и как эти простые слова западают куда-то глубоко в душу и проникают глубоким уважением к великому старцу.

Раздел сайта: