ПИСЬМА К П. М. ТРЕТЬЯКОВУ
1
5 сентября 1873 г.
Козловка-Засека.
<...> Граф Лев Николаевич Толстой приехал, я с ним видался и завтра начну портрет. Описывать Вам мое с ним свиданье я не стану, слишком долго — разговор мой продолжался с лишком два часа, четыре раза я возвращался к портрету, и все безуспешно; никакие просьбы и аргументы на него не действовали, наконец я начал делать уступки всевозможные и дошел в этом до крайних пределов. Одним из последних аргументов с моей стороны был следующий: «Я слишком уважаю причины, по которым ваше сиятельство отказываете в сеансах, чтобы дальше настаивать, и, разумеется, должен буду навсегда отказаться от надежды написать портрет, но ведь портрет Ваш должен быть и будет в галерее». — «Как так?» — «Очень просто, я, разумеется, его не напишу, и никто из моих современников, но лет через тридцать, сорок, пятьдесят он будет написан, и тогда останется только пожалеть, что портрет не был сделан своевременно». Он задумался, но все-таки отказал, хотя нерешительно. Чтобы, наконец, кончить, я начал ему делать уступки и дошел до следующих условий, на которые он и согласился: во-первых, портрет будет написан, и если почему-нибудь он ему не понравится, будет уничтожен, затем время поступления его в галерею Вашу будет зависеть от воли графа, хотя и считается собственностью Вашею. Последнее обстоятельство было настолько уже безобидно для него, что он как бы сконфузился даже и должен был согласиться. А затем оказалось из дальнейшего разговора, что он бы хотел иметь портрет и для своих детей, только не знал, как это сделать, и спрашивал о копии и о согласии наконец впоследствии сделать ее, то есть копию, которую и отдать Вам; чтобы не дать ему сделать отступление, я поспешил ему доказать, что копии точной нечего и думать получить, хотя бы и от автора, а что единственный исход из этого, это написать с натуры два раза совершенно самостоятельно, и уж от него будет зависеть, который оставить ему у себя и который поступит к Вам. На этом мы расстались и порешили начать сеансы завтра, то есть в четверг1. Об исходе дела я и тороплюсь сообщить Вам, а затем надеюсь, что портрет его, хотя и будет им задержан, но не надолго — так как не будет причины ему удерживать его у себя. Не знаю, что выйдет, но постараюсь, написать его мне хочется.<...>
2
15 сентября 1873 г.
Козловка-Засека.
Многоуважаемый Павел Михайлович!
Я очень хорошо понимал, что сделать один портрет графа Толстого, с тем чтобы копию для Вас, или оставить оригинал у графа на неопределенное время, значит сделать дело вполовину. Я знаю, что Вам копии не нужно, и до этого я бы не допустил, самое неприятное, хотя еще и возможное, — это сделать портрет и оставить его у графа с тем, чтобы он считался Вашей собственностью и что поступит он к Вам в галерею, когда заблагорассудится Толстому; как я Вам и писал; но прошу Вас успокоиться, даже и этого не будет, так как я пишу разом два, один побольше, другой поменьше. Я постараюсь, разумеется, никого не обидеть, и если мне не удастся уже сделать оба портрета одинакового достоинства, то ручаюсь Вам за то, что лучший будет Ваш. Если же, сверх ожидания, выбор будет затруднителен или я встречу со стороны графа какое-либо посягательство, то постараюсь выговорить условия такого рода, чтобы выбор был представлен Вам лично.
было видно из разговоров, так, например, после третьего сеанса он и жена его были довольны портретом, на следующий раз я привожу другой холст и начинаю новый, больший, а тому даю время сохнуть. Когда и этот портрет был поставлен на ноги, графиня говорит мне — лучше этого, второго, сделать нельзя, то же говорит и граф, прибавляя, что ему будет совестно оставить этот лучший у себя. Я молчу, представляя себе говорить впоследствии, а на этот раз ограничиваюсь замечанием, что надо оба портрета сделать так, чтобы выбор был затруднителен, и принимаюсь за прежний. Граф изъявляет сомнение, чтобы его можно сделать так же, но я продолжаю работать, и вчера наконец мне удалось и первый поправить настолько, что он, по общему их отзыву, стал лучше второго. Не знаю, который из них будет лучший, но, как видите, я не преувеличиваю своих ожиданий2.
Оба портрета далеко, очень далеко, не кончены ни в сходстве, ни в живописи, они только решительно подмалеваны, и относительно типа, т. е. общего сходства, я обеспечен в обоих. Вот и все, что мною сделано, в чем и даю Вам отчет. Теперь идет перерыв на неделю, так как граф уехал на охоту. <...>
Примечания
Иван Николаевич Крамской (1837—1887) был автором первого живописного портрета Толстого. Попросив П. М. Третьякова переслать крупную сумму денег больному художнику Ф. А. Васильеву, Крамской обязывался для галереи Третьякова написать портрет Толстого. «Повторяю, — писал Крамской Третьякову 1 августа 1873 г., — я употреблю все от меня зависящее, чтобы написать с него портрет» («Переписка И. Н. Крамского», т. 1. М., «Искусство», 1953, с. 62). Жил тогда Крамской на даче, в пятя верстах от Ясной Поляны.
Работа над двумя портретами Толстого заняла около месяца. С. А. Толстая отмечала в дневнике: «Крамской пишет его два портрета и немного мешает заниматься. Зато споры и разговоры об искусстве всякий день» (, с. 36). Характер этих споров отчасти проясняет письмо Толстого Н. Н. Страхову о Крамском от 23 сентября 1873 г.: «Для меня же он интересен, как чистейший тип петербургского новейшего направления, как оно могло отразиться на очень хорошей и художнической натуре... Я же во время сидений обращаю его из петербургской в христианскую веру и, кажется, успешно» (ПСС, т. 62, с. 50). На Крамского беседы с Толстым произвели большое впечатление. Он писал И. Е. Репину 23 февраля 1874 г.: «А граф Толстой, которого я писал, интересный человек, даже удивительный. Я провел с ним несколько дней и, признаюсь, был все время в возбужденном состоянии даже. На гения смахивает» («Переписка И. Н. Крамского», т. 2, М., 1954, с. 301). Позже, в письме к писателю от 29 января 1885 г., Крамской признавался: «О чем бы речь ни шла, Ваше суждение поражало своеобразною точкою зрения. Сначала это производило впечатление парадокса, но чем дольше я знакомился, тем все больше и больше открывал центральные пункты, и под конец я перед собою видел в первый раз редкое явление: развитие, культуру и цельный характер, без рефлексов» (И. Н. Крамской. Письма. Статьи, т. II. М., «Искусство», с. 170).
«Анна Каренина»). Он писал В. В. Стасову 12 апреля 1878 г.: «А знаете ли, ведь его Михайлов страх как похож на Крамского! Не правда ли?» («И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка», т. II. М. — Л., «Искусство», 1949, с. 20).
Крамской. Переписка, т. 1. М., «Искусство», 1953, с. 66—69.
1 П. М. Третьяков в 1869 г. дважды через А. А. Фета обращался к Толстому с просьбой разрешить Крамскому написать его портрет. Толстой отвечал отказами (Переписка«Уж давно Третьяков подсылал ко мне, но мне не хотелось, а нынче приехал этот Крамской и уговорил меня, особенно тем, что говорит: все равно ваш портрет будет, но скверный. Это бы еще меня не убедило, но убедила жена сделать не копию, а другой портрет для нее» (ПСС, т. 62, с. 50).
2 Портрет «побольше» стал собственностью семьи Толстых (хранится в Музее-заповеднике Ясная Поляна), портрет «поменьше» — собственностью Третьякова (находится в Третьяковской галерее). А. С. Суворин в «Недельных очерках и картинках» писал о «третьяковском» портрете: «Я видел графа Л. Н. Толстого... в последний раз десять лет тому назад, но узнал тотчас же — совсем живой он сидит» («СПб. вед.», 27 января 1874 г.). Тургенев увидел портреты Гончарова и Толстого у Третьякова в мае 1874 г., и, как писал Третьяков Крамскому, «оба очень понравились» («Переписка И. Н. Крамского», т. 1, с. 97). Репин заметил в письме В. В. Стасову 10 октября 1876 г.: «Портрет графа Л. Толстого Крамского чудесный...» (И. Е. Репин и В. В. . Переписка, т. I, с. 54). Крамской был более строг к своей работе. Он писал Репину 29 октября 1877 г.: «Про «Льва Толстого» спасибо: я знаю, что он из моих хороший, т. е. как бы это выразиться?.. честный» («Переписка И. Н. Крамского», т. 2, с. 354). Портрет с согласия Толстого экспонировался в 1878 г. на всемирной выставке в Париже.