Поиск по творчеству и критике
Cлово "CIEL"
Входимость: 3. Размер: 87кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 92кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 141кб.
Входимость: 1. Размер: 79кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 87кб.
Часть текста: tous les hommes. Jésus avait pitié de l’humanité qui ne connaissait pas le vrai bien et il l’enseignait au peuple. Matt . IX, 35, 36. II disait: les bienheureux ne sont pas ceux qui sont rassasiés, qui sont riches, qui sont joyeux et glorieux parmi les hommes , mais bienheureux sont les (gueux) les pauvres, bienheureux sont les humbles, bienheureux ceux qui pleurent, ceux qui sont débonnaires, ceux qui cherchent la vérité, bienheureux les miséricordieux, ceux qui sont purs de coeur, bienheureux ceux qui donnent la paix , bienheureux ceux qui sont persécutés pour la justice, ils sont bienheureux, quand même on les injurie et quand on les persécute. Réjouissez vous si le monde vous injurie et vous persécute pour la vérité: on a persécuté de même les prophètes. Mais malheur à vous les rassasiés, les riches , vous qui riez et qui êtes glorieux parmi les hommes . Vous possédez les biens que vous recherchiez. Mais vous savez que les malheurs de ce monde vous attendent. Matt . V, 1 — 12. Luc. VI, 20 — 23. Vous les pauvres, les humbles quand vous savez que votre bonheur est dans la misère et l’humilité, rien ne peut...
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: comme si vous doutiez de mon amour, qui au lieu de diminuer — plus je suis séparé de vous, plus j’avance en âge augmente de jour en jour. Votre lettre du 23 Octobre, que j’ai reçu le 3 Janvier m’a fait beaucoup de peine. — Je vous[ai] écrit pendant l’été passé plus de 5 lettres, dont comme je vois, la moitié ne vous est pas parvenu. Au nom du Ciel, chère tante n’expliquez jamais mon silence par l’indifférence; vous savez mieux que personne qu’elle m’est impossible vous savez que la plus grande affection que j’ai au coeur est et sera toujours celle que je vous porte, ne me blessez donc pas en disant que vous en doutez que vos lettres ne me font probablement pas de plaisir. Je vous ai dit et je répete du fond de mon coeur (je vous vénère trop pour gâter le sentiment que je vous porte par un mensonge) que vos lettres ne me font pas du plaisir, mais qu’elles me font un bien immense, que je deviens tout autre, je deviens meilleur...
Входимость: 2. Размер: 56кб.
Часть текста: одного лица и его придворных, для папы, кардинала, короля, герцога, королевы, для любовницы короля, то он естественно старался только о том, чтобы подействовать на этих знакомых ему, находящихся в определенных, известных ему условиях, людей. И этот более легкий способ вызывания чувства невольно увлекал художника к тому, чтобы выражаться неясными для всех и понятными только для посвященных намеками. Во-первых, таким способом можно было сказать больше, а во-вторых, такой способ выражения заключал в себе даже некоторую особенную прелесть туманности для посвященных. Способ выражения этот, проявлявшийся в эвфемизме, в мифологических и исторических напоминаниях, входил всё более и более в употребление, и в последнее время дошел до своих, кажется, крайних пределов в искусстве так называемого декадентства. В последнее время не только туманность, загадочность, темнота и недоступность для масс поставлены в достоинство и условие поэтичности предметов искусства, но и неточность, неопределенность и некрасноречивость. Théophile Gautier[169] в своем предисловии к знаменитым «Fleurs du mal»[170] говорит, что Бодлер сколь возможно изгонял из поэзии красноречие, страсть и правду, слишком верно переданную — «l’éloquence, la passion et la vérité calquée trop exactement». И Бодлер не только высказывал это, но и доказывал это как своими стихами, так тем более прозой в своих «Petits poèmes en prose»,[171] смысл которых надо угадывать как ребусы и большинство которых остаются неразгаданными. Следующий за Бодлером поэт, тоже считающийся великим, Верлен, написал даже целый «Art poétique»,[172] в котором советует писать вот как: De la musique avant toute chose, Et pour cela préfère l’Impair Plus vague et plus soluble dans...
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Часть текста: покупали». — Скоро ли? Ну! — К какому дому? — спросил ямщик. — Да к этому, к большому, как ты не видишь. Это наш дом, — говорил Ростов. — Ну да, это наш дом. Денисов! — крикнул он. — Денисов! Приехали! Но Денисов только проснулся и ничего не ответил. — Дмитрий, — обратился Ростов к лакею на облучке. — Ведь это в спальне огонь? — Да, у папеньки в кабинете светит. Еще не ложились, — радостно отвечал Дмитрий. — Смотри ж, не забудь тотчас достать мне новую венгерку, — сказал Ростов, ощупывая новые усы.[2646] — Ну же пошел![2647] — кричал он ямщику. — Да проснись же, Вася, — обращался он к Денисову, который опять завалился. — Да ну же, пошел,[2648] три целковых на чай, пошел! — закричал Nicolas, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Но вот уже дом над головами и видны сени с знакомой отбитой штукатуркой на угле. Nicolas выскочил из саней[2649] и побежал в сени. Дом так же стоял неподвижно, нерадушно.[2650] Ничто не шевелилось. «Боже мой, всё ли благополучно?» — подумал Nicolas, останавливаясь и тяжело переводя дыханье, и побежал в переднюю. Слабый замок всё с тем же звуком отворялся. Старик Михайла[2651] спал на ларе. Прокофий лакей сидит и вяжет из покромок лапти.[2652] Он равнодушно взглянул на дверь. — Батюшки, светы! — вскрикнул он, узнав молодого барина. — Господи Иесусе Христе, что ж это? — И[2653] Прокофий, трясясь...
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Часть текста: Люцерн, на зеленовато-голубые озера, обрамленные гордыми скалами, и на цепь Альп Бернского Оберланда. Величественным блистаньем их белоснежных вершин при восходе солнца ездят специально любоваться, проводя для этого ночь на вершине Риги, в гостиницах, устроенных на площадке, именуемой Риги-Кульм. Раннее утро и холодный воздух большой горной высоты заставляют обыкновенно всех ежиться и кутаться, быть хмурыми и скупиться на слова, покуда внезапно брызнувшие лучи восходящего солнца не заблистают на алмазных коронах окружающих гигантов и не вызовут выражений общего и шумного восхищения. Не раз наслаждался этой незабываемой картиной и я, ожидая, среди собравшихся со всех концов света туристов, торжественного момента, когда над сгустившимся в долинах и ущельях туманом и предрассветными тенями весело загорятся и заблистают снежные выси. У всех в это время на устах - да, вероятно, и на уме - бывало одно и то же, потому что над всем личным господствовала одна общая мысль о том, что должно вот-вот произойти... Но когда я посетил Риги-Кульм в последний раз летом, в начале прошлого десятилетия, произошло нечто необычное. Собравшиеся в очень раннее утро на вершине обменивались оживленными вопросами и замечаниями, в которых сквозила несомненная тревога по поводу чего-то, что должно было неминуемо, к общей печали, свершиться. Это что-то было напечатанное в вечерних газетах известие, что Лев Николаевич Толстой, бывший в это время тяжко болен, находится в безнадежном состоянии и что ежечасно...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: моей мысли. От этого я соединил две темы, и, пожалуй, ни одна не обработана достаточно» (AЧ). Первая тема, о которой здесь говорится, разрабатывалась Толстым в статье о значении религии, начатой им, судя по записи в Дневнике, около 19 декабря 1903 г. В дальнейших записях Дневника эта статья озаглавливалась «Камень главы угла» или, кратко, «Камень» (она вошла в статью «Единое на потребу»). 28 января 1904 г. Толстой записывает в Дневник: «Хорошо думал о войне, которая началась. Хочется написать о том, что когда происходит такое страшное дело, как война, все делают сотни соображений о самых различных значениях и последствиях войны, но никто не делает рассуждения о себе: что ему, мне надо делать по отношению войны. Это самая верная иллюстрация того, как ничто не может исправить существующего зла, кроме религии. Не знаю, как удастся. До сих пор голова работает плохо». Так у Толстого тема войны встретилась с темой религии. В дальнейшем работа над специальной статьей о религии на время была отложена, и...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: детей, стариковъ, столпившихся на кладбище и паперти, приселъ на заросшую могилку. Отецъ Поликарпъ, отвечая поднятiемъ шляпы на почтительные поклоны разступавшихся прихожанъ, прошелъ въ церковь; народъ вследъ за нимъ, набожно кланяясь и крестясь, сталъ проходить въ середнiя двери. — Седой, горбатый дьячокъ пронесъ въ алтарь кофейникъ съ водой и кадило, высокiй белоголовый мужикъ, постукивая гвоздями огромныхъ сапоговъ и запахивая новый армякъ, вышелъ изъ толпы и, встряхивая волосами, съ свечкой подошелъ къ иконе, грудной ребенокъ заплакалъ на рукахъ у убаюкивающей его молодой крестьянки, въ алтаре послышался мерный, изредка возвышающiйся голосъ отца Поликарпа, читающаго молитвы, молодой безбородой крестьянскiй парень вдругъ быстро сталъ креститься и кланяться въ поясъ. — Начались часы. — Отставной Священникъ, дряхлый Отецъ Пименъ, въ старомъ плисовомъ подряснике, слепой Тихонъ въ желтомъ фризовомъ сюртуке, бывшiй княжеской дворецкой белый, какъ лунь, Григорiй Михайлычь въ палевыхъ короткихъ панталонахъ и синемъ фраке; все стояли на своихъ обычныхъ местахъ въ олтаре и у боковыхъ дверей.. На правый клиросъ прошли сборные певчiе. Толстый бабуринскiй прикащикъ въ глянцовитомъ сюртуке и голубыхъ шароварахъ, его братъ золотарь Митинька, рыжiй дворникъ съ большой дороги, Телятинской буфетчикъ и два мальчика въ длинныхъ нанковыхъ сюртукахъ — сыновья Отца Поликарпа,...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: мое ограничится заточением, и мысли мои, под влиянием сладкого, крепительного сна, яркого солнца, игравшего на морозных узорах окон, и дневного обыкновенного шума на улицах, начинали успокаиваться. Но уединение все-таки было очень тяжело: мне хотелось двигаться, рассказать кому-нибудь все, что накопилось у меня на душе, и не было вокруг меня живого создания. Положение это было еще более неприятно потому, что, как мне ни противно было, я не мог не слышать, как St. -Jérôme, прогуливаясь по своей комнате, насвистывал совершенно спокойно какие-то веселые мотивы. Я был вполне убежден, что ему вовсе не хотелось свистать, но что он делал это единственно для того, чтобы мучить меня. В два часа St. -Jérôme и Володя сошли вниз, а Николай принес мне обед, и когда я разговорился с ним о том, что я наделал и что ожидает меня, он сказал: — Эх, сударь! не тужите, перемелется, мука будет. Хотя это изречение, не раз и впоследствии поддерживавшее твердость моего духа, несколько утешило меня, но именно то обстоятельство, что мне прислали не один хлеб и воду, а весь обед, даже и пирожное розанчики, заставило меня сильно призадуматься. Ежели бы мне не прислали розанчиков, то значило бы, что ...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику? Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку. — Чтò вам стòит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, — просила она. — Поверьте, что я сделаю всё, чтò могу, княгиня, — отвечал князь Василий, — но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее. Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась...
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: европейская коалиция против Буонапарте была уже составлена.[847] — Eh bien, mon prince, que dites vous de la nouvelle atrocité de cet homme. Italie n'existe plus. Non, mais comment expliquez vous l'indifférence de l'Europe à la vue de toutes les horreurs qui se commettent impunément au temps que nous vivons. Direz vous encore que la guerre n'est pas un devoir d'honneur pour tous ceux qui ont conservé un reste de dignité. Bientôt ce sera le tour de la Hollande, de Rome, que sais-je. Il n'y a plus de foi, plus de rois, plus de justice . Je vous préviens que si vous ne me dites pas que nous avons de bonnes nouvelles de Haugwitz et que [nous] aurons la guerre et la guerre à outrance avec ce monstre, cet antichrist — ma parole d'honneur j'y crois — si vous ne me dites pas que nous avons la guerre, si vous vous permettez encore de pallier toutes les infamies de cet homme, ce n'est pas un homme, que dieu me pardonne, c'est pire — je ne vous connais plus, vous n'ètes plus mon ami, мой верный раб, comme vous dites. Ah, si ...