Поиск по творчеству и критике
Cлово "HOMO"
Входимость: 5. Размер: 74кб.
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Входимость: 2. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 220кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 246кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 74кб.
Часть текста: не нашелъ въ нихъ. Geike 1 — компиляцiя, и своего почти нетъ. Вы не поверите, какъ скучны такiя книги, когда знакомъ съ литературой предмета — читаешь и вспоминаешь знакомое — смотришь на поле 2 и видишь, откуда это знакомое. Ессе homo 3 самобытнее, и я еще прочту хорошенько. О воскресенiи мне не нравится. Чемъ больше это доказываютъ, темъ больше сомненiй. Да и доказательства, какъ н[а]п[р]. правдивости свидетелей, кот[орыхъ] не было, уже слишкомъ плохи; но главное зачемъ доказывать. Я верю, что когда я надену подштанники на выворотъ, то будетъ непрiятность; и не могу отделаться отъ этой веры. 4 Одно, до чего я достигъ, — это того, чтобы эта вера не переходила въ дело — не заставляла бы меня сердиться на кого-нибудь и вообще делать что-нибудь нехорошее. Но доказывать истинность этой веры я никому не стану и надеюсь, что ни одинъ разумный человекъ не станетъ трудиться доказывать мне несправедливость этой веры. Это мое личное дело, которое никому не мешаетъ, если я живу по христiански. Но я васъ такъ люблю, что не могу не сказать всю правду. Чтенiе вашихъ книгъ мне было особенно интересно, потому что я, читая ихъ; следилъ за вашей умственной и сердечной работой (отметки карандашомъ мне помогали въ этомъ), и я радъ былъ видеть, что ваше душевное состоянiе подтверждено и уяснено умственной работой. Но ваша рекомендацiя прочесть о воскресенiи 5 огорчила меня. Неужели васъ интересуетъ этотъ вопросъ? Я говорю «неужели» потому, что мне кажется, что по мере того, какъ мы понимаемъ жизненное, т. е. истинное значенiе ученiя Христа,...
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Часть текста: учеников из деревни. Они идут — и посмотрите на них, вы увидите замечательную черту: «С собой никто ничего не несет — ни книг, ни тетрадок. Уроков на дом не задают. Мало того, что в руках ничего не несут, им нечего и в голове нести. Никакого урока, ничего, сделанного вчера, он не обязан помнить нынче. Его не мучит мысль о предстоящем уроке. Он несет только себя, свою восприимчивую натуру и уверенность в том, что в школе нынче будет весело так же, как вчера. Он не думает о классе до тех пор, пока класс не начался. Никогда никому не делают выговоров за опаздывание и никогда не опаздывают: нешто старшие, которых отцы, другой раз, задержат дома какою-нибудь работой. И тогда этот большой, рысью, запыхавшись, прибегает в школу». Что ж, это очень хорошо, что дети идут в школу с легким сердцем, без всяких тревог. В ожидании учителя ученики и ученицы болтают, играют, шалят, как бывает, впрочем, во всех школах. Но вот уже не во всех школах видит учитель при входе в класс то, что...
Входимость: 2. Размер: 78кб.
Часть текста: как в 1813 году император Александр влиянием своей личности, с помощью советов Штейна и других, соединяет Европу для ополчения против нарушителя ее спокойствия и ведет это ополчение против собравшего новые силы Наполеона, побеждает его, вступает в Париж, заставляет Наполеона отречься от престола, ссылает его на остров Эльбу и дает мир Франции и Европе. С другой стороны, про этот период истории нам рассказывают про силу духа, величие, гениальность императора Наполеона, про самопожертвование, с которым он для блага отечества, проливая слезы перед старой гвардией, отрекается от престола и едет в изгнание. Потом нам рассказывают, как искусные государственные люди и дипломаты (в особенности Талейран, успевший сесть прежде других на известное кресло, тем увеличив границы Франции), как государственные люди, разговаривая в Вене, этим самым делают счастливыми и несчастливыми народы. Потом рассказывают нам про волшебную гениальность того же Наполеона, с одним батальоном приезжающим во Францию и овладевающим властью только посредством своих разговоров и манер, и опять ополчение народов, и гениальность Веллингтона, и ошибк[и] Блюхера, и великодушие, твердость духа императора Александра. Потом описывают нам доверчивость великого человека, поручившего себя великодушию Англии, и злоупотребление этой доверчивости и, наконец, величие изгнанника, разлученного с милыми сердцу и с[1297] любимой им Францией,...
Входимость: 1. Размер: 220кб.
Часть текста: («Сравнительные жизнеописания»), в которой излагаются биографии знаменитых людей древнего мира. В Яснополянской библиотеке хранится издание: Plutarque, «Oeuvres morales». Traduit du grec par Ricard Didier et C-ie, Libraires-Editeurs, Paris 1844 (5 tomes). В первом томе имеются пометки Толстого. 3. 3 4 . Montaigne. — Мишель Монтэнь (1533—1592) — французский философ. В Яснополянской библиотеке сохраняются следующие издания книги Монтэня «Опыты» с пометками Толстого: 1) Essais de Seigneur Michel Montaigne. A Paris, de l’imprimerie et de la fonderie stéréotypes de Pierre Didot. MDCCCII. 3 tomes. 2) Montaigne, «Essais». G. Charpentier et C-ie éditeurs. 4 tomes. Без обозначения года. 4. 3 5 . Валишевского. — Казимир Валишевский (р. 1849 г.) — польский историк, автор книг о русских царях: «Le roman d’une impératrice» [«Роман императрицы»] (1893), «Autour d’un trône» [«Около трона»] (1894), «Pierre le Grand» [«Петр Великий»] (1897), «L’héritage de Pierre le Grand» [«Наследие Петра Великого»] (1900) и др. Толстой читал Валишевского и в 1905 г. (неизданные «Яснополянские записки» Д. П. Маковицкого, запись от 18 марта 1905 г.). По «Яснополянским запискам» Д. П. Маковицкого, Толстой 13 и 16 января 1907 г. читал книгу Валишевского «L’héritage de Pierre le Grand», которую находил «легкомысленной». 5. 3 5 . о Павле. — Разумеется апостол...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: стал одним из наиболее близких и преданных ему друзей. Такое же доверие, расположение, любовь он заслужил и у всех членов семьи Толстого. Время, когда Маковицкий поселяется в яснополянской усадьбе и начинает вести свои беспримерные записи о днях и трудах великого писателя, было нелегким для России, для Ясной Поляны и для самого Толстого. Шла злосчастная русско-японская война, начиналась первая русская революция. Толпившиеся вокруг трона и близкие к нему безответственные авантюристы навязали России казавшуюся им легкой войну на Дальней Востоке. Она была задумана как громоотвод против революции. Однако к этой войне Россия была не подготовлена ни в военно-стратегическом, ни в техническом, ни в политическом, ни в экономическом отношении. Эта всесторонняя неподготовленность уже в самом начале нападения японцев привела к тяжелой и оскорбительной для военного престижа государства неудаче — к гибели коварно торпедированных в ночной темноте, на рейде Порт-Артура, двух крупнейших военных кораблей — броненосцев «Ретвизан» и «Цесаревич». Вскоре неподготовленность эта обнаружилась со всей трагической очевидностью. Вместо небольшой, короткой и легкой для России победоносной войны возникла тяжелая, дорогостоящая, затяжная борьба с превосходно вооруженным и превосходно подготовившимся противником, тщательно продумавшим план агрессии. Неудачи на море сопровождались рядом неудач на суше. За катастрофой на Порт-Артурском рейде последовали неудачи сухопутной армии, отступавшей к северу по Уссурийской железной дороге. В центральной России, отделенной громадным расстоянием от дальневосточного театра военных действий, все эти неудачи, неуклонно множившиеся, производили гнетущее впечатление. Призывы главнокомандующего генерала Куропаткина к терпению удивляли, раздражали общество и — главное — не сулили никакого изменения к лучшему. Запасы терпения быстро истощались, а неудачи и производимое ими тягостное впечатление все усиливались....
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Часть текста: произведения? Однако наша задача не есть эстетический анализ или художественная критика посмертных художественных произведений Л. Н. Толстого - как бы ни была интересна сама по себе такая задача, но ее мы отстраняем. Нам хочется уяснить жизненный смысл и мудрость этих произведений при свете нравственной философии вообще и общего мировоззрения самого Л. Н. Толстого в частности, и в этом отношении они представляют собою громадный, исключительный интерес, отнюдь не меньший, чем чисто художественные их красоты. Для настоящего художника его творчество есть и раскрытие его души в самых глубоких и недосягаемых ее тайниках - оно интимнее, чем дневник, и искреннее, чем исповедь. Оно есть одновременно мышление и искание художника, хотя и не разумом, а художественной интуицией, которая, однако, сильнее и острее рассудочного мышления. Глубочайшая искренность и правдивость, вытекающая из полнейшей внутренней свободы, есть отличительная черта истинно художественных произведений, - а вместе и мера их гениальности. Искусство делается неискренним и тем самым становится ниже себя, когда оно утрачивает эту...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: легкомыслием было объявлено, что "зарвавшиеся" макаки будут строго наказаны и чрез две недели в Токио будет подписан мир. Началась патриотическая истерика, бессмысленные мобилизации, по которым сразу были призваны в ряды армии сорокалетние бородатые мужики; газеты, конечно, распоясались чрезвычайно. А в глуши Полтавской губернии, где я в это время жил, жены запасных клали на рельсы под колеса паровозов своих детей и сами ложились рядом с ними, чтобы остановить отправку воинских эшелонов. Казаки, садя матерщиной, жгли обезумевшую от горя толпу своими нагайками: им нужно было доказать свою необходимость в тылу и тем избавиться от чести пасть на поле брани за веру, царя и отечество. Было несколько отказов от военной службы по религиозным убеждениям: далекая Якутская ссылка и страшные дисциплинарные батальоны поглотили этих немногих смельчаков. Народ глухо волновался. На протесты народа и его волнения правительство не обращало внимания: то - по его уверениям - действовали деньги коварной Англии, желающей погубить могучего соперника в Азии. С первых же шагов обнаружилась изумительная неподготовленность русской армии для состязания с крошечной Японией. Русские войска, не одержав ни единой победы, терпели одно поражение за другим. Воинственный угар быстро спадал, но угар революционный нарастал с ужасающей быстротой. Необычайного подъема общественное негодование достигло тогда, когда на Дальний Восток была послана эскадра адмирала Рожественского. Все понимали, что эскадра была послана преступниками, находившимися у власти, заведомо на гибель: всем было...
Входимость: 1. Размер: 246кб.
Часть текста: себе за совесть совсем чужую, недоступную и потом жить без совести и лгать, лгать, лгать, чтобы иметь вид живущего по избранной чужой совести. Потому-то я, истинно, предпочитаю кутилу весельчака, нерассуждающего и отталкивающего всякие рассуждения, умствовател[ю], живущему по чужой совести, т. е. без нее. У первого может выработаться совесть, у второго никогда, до тех пор пока не вернется к состоянию первого. Всё не пишу — нет потребности такой, к[оторая] притиснула бы к столу, а нарочно не могу. Состояние спокойствия — того, что не делаю против совести — дает тихую радость и готовность к смерти, т. е. жизнь всю. Вчера вечером сидел Е[вгений] П[опов], ему 24 года, и он в том же состоянии, как и я. С женой тяжелые отношения, распутать к[оторые] может только смиренная жизнь, как узел только покорное следование всем клубком за ниткой. — 24 Н. Начал писать письма Ге и Семенову — не мог. Читал, ходил на Софийку. Да, утром хотел писать «Номер газеты ». Уже давно эта мысль приходит мне: написать обзор одного номера с определением значения каждой статьи. Это б[ыло] б[ы] нечто ужасающее. Прошел пасажем — страшно, как посещение сифилит[ической] больницы. Устал, после обеда задремал, читал St. Beuve, потом шил сапоги; пришел Дарго. Это один из тех людей, к[оторые] только занимают место и проходят во времени, но к[оторых] нет; по крайней мере для меня, хотя я и пытаюсь найти долженствующего быть человека. Да, письмо...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: литературы и притом человеком, специально старающимся проводить этические начала в своих романах) на запрос о том, чем он может откликнуться на юбилей Толстого, ответил таким курьезным письмом. Он говорит, что по поводу юбилея можно говорить только положительно, но это было бы пресным гимном; выражать же какое-нибудь критическое отношение к Толстому, сделать те или другие ограничительные замечания, по его мнению, неуместно во время юбилея. Мы смотрим на это совершенно иначе. Мы думаем, что юбилей не академическое торжество — не пустой праздник, а, как все, что делается в нашей стране (или как надо было бы, чтобы все делалось в нашей стране), юбилей должен быть актом деловым и плодотворным. Раз известное лицо, историческое событие стоит перед нами как празднуемое, как чествуемое, то наше чествование должно заключаться в том, чтобы мы разобрались во всех положительных и отрицательных его сторонах и сказали бы о нем всю правду. По отношению к Толстому эта задача особенно велика. В Толстом несомненно есть, во-первых, черты огромной положительности, которые делают его в некоторых отношениях для нас и сейчас учителем. Он вовсе не умер, — интерес к нему гигантский. Ни один писатель, ни из старых, ни из новых, по справкам библиотек, не читается сейчас так, как Толстой; ни один писатель не имеет такого огромного влияния на нашу молодую пролетарскую литературу. Целый ряд крупнейших наших пролетарских литераторов, подаривших нам как раз наиболее ценные произведения, откровенно признаются, что они учатся у Толстого. Стало...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: и в связи с чествованием двухсотлетнего юбилея со дня рождения одного из властителей дум XVIII и отчасти XIX столетия Жан-Жака Руссо. И в Женеве, и в Париже, в которых устроены были торжественные заседания, посвященные прославлению родоначальника современной демократии в такой же мере, как и современной педагогики, а также и инициатора того литературного течения, которое известно под именем романтизма, - Толстой не раз выставляем был последователем идей женевского мыслителя. Такое утверждение уже потому могло показаться вероятным, что Толстому и в частной беседе, и в своих сочинениях приходилось высказываться с полным сочувствием к некоторым мыслям Руссо. Я сам могу припомнить, как в 80-х годах протекшего столетия Толстой укорял людей моего поколения в недостаточном признании автора "Эмиля" и рассуждения "Об источнике неравенства". Он высоко ставил "Исповедь" Руссо и не прочь был рекомендовать ее чтение, хотя бы ввиду развития в каждом из нас того искреннего отношения к самому себе, той редкой способности открыто сознаваться в дурных поступках, которая так чарует читателя этой автобиографии. Строгое отстаивание своей индивидуальности одинаково поражает нас и в Руссо, и в Толстом. Недаром последний считал одной из самых безнравственных поговорок ту, которая гласит "с волками жить - по-волчьи выть". Толстому пришлось однажды открыто выразить свое признательное отношение к автору "Исповеди" в письме, направленном к членам Общества Жан-Жака Руссо в Женеве {В письме к Обществу, написанном 20 марта 1905 г., Л. Н. Толстой говорит: "Руссо был моим учителем с 15-летнего возраста. В моей жизни было два великих и благодетельных влияния: это влияние Руссо и Евангелия".}. Немудрено поэтому, если в нынешнем году русский делегат от Москвы счел возможным говорить о нашем великом писателе как о последователе, стороннике и продолжателе дела женевского мыслителя. Еще ранее, в 1907 году Общество Ж. -Ж....