Поиск по творчеству и критике
Cлово "MADAME"

Часть текста: 21. Петербург] Мне очень грустно, что ты нездоров, милый Лёвочка, если б знала, что тебе будет хуже, то не поехала бы. Пожалуйста, берегись, не выходи и не застудись. О madame Seuron могу сказать, что мне её сердечно жаль, но что у ней перемежающаяся лихорадка, которую я бы вылечила в три дня, за это я головой ручаюсь. Попроси ее или сам напиши Чиркову, чтоб он ей дал хинин, жаль смотреть, как пропадают люди от упрямства и моральной слабости. Ведь так она дойдет до бог знает чего. У Миши при тифе жар не спадает с 39 всё время, без промежутков, и ведь у ней утром 37 и 2. Ну вот сегодня утром встала в 10 часов, спала плохо и очень тревожно. Получила письмо от Урусова, ему опять хуже, и он уезжает 26-го. Потом пришел Луковников, привез все деньги и заказал еще 500 «Азбук», за что и деньги отдал. Вообще он всё время сегодня вел себя очень по-джентльменски и аккуратно. По письмам заказала разные образцы бумаг, печати, разные свидания назначила и всё это с завтрашнего дня буду принимать от 11 до 1 часу. Потом поехала с Таней по родным. Застала Поливанову; она что-то дяде Косте посылает в письме: деньги или нежности на бумаге — не знаю, запечатано. Застала Кириакову и Madame Шостак. Alexandrine не застала, поеду опять в субботу; она говеет. M-me Шостак против моего ожидания очень мне понравилась. Сидим мы с ней, говорим, вдруг говорят: «Императрица!» Я говорю: «покажите мне ее откуда-нибудь». Екатерина Николаевна вскочила, как стрела, кричит: «скорей мою палку» (у ней нога больная, ходит с палкой), потом обращается ко мне: «Sophie, restez»,1 и убегает. Я жду; Таня дочь тут, Вера Шидловская, Софа Исленьева. Ждали, ждали, вдруг гул, шум, кричат: «идет». Пролетает дама с нотами ...

2. Сухотина-Толстая Татьяна Львовна. Дневник. 1882 г.

Входимость: 6. Размер: 92кб.

Часть текста: Дневник 1882 г. 1882 28 мая 1882 года. Четверг. Ясная Поляна. На днях читала свой дневник 1878 года, и мне так стало жалко, что я до этого не писала и потом бросила, что я решилась опять начать. Мне грустно делается, когда я думаю, что мое детство прошло и я все, все забыла, что было со мной в эти счастливые года. Впрочем, нет, счастливых было только года три от 9 до 12-ти, потому что в это время почти все понимаешь, всем интересуешься, и все так просто и ясно, так в бога веришь спокойно и так уверена, что все делается богом. Потом вдруг начинаешь узнавать, что совсем бог ни в чем не причастен, что не ангел божий меня принес на землю, как меня учили, и что совсем не потому дети родятся, что муж с женой в церковь съездили. И все спрашиваешь себя: где же здесь бог? - и не находишь его. Тогда начинаешь искать его во всем, стараясь ко всему придраться, чтобы найти его, и не находишь. Я до сих пор не нашла его. Многие говорят, что бог - это "добро" или, что мама нынче говорила: "Сила природы и бог - это...

3. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Вступления, предисловия и варианты начал "Войны и мира". Страница 5

Входимость: 4. Размер: 87кб.

Часть текста: а мы соль земли (он говорил по французски). В свите большинство ничего не понимало: что идет? куда? зачем? где правый, где левой фланг? Ждали, что пошлют и, стиснув нравственно зубы, бренча саблей и принимая воинственный вид, неслись. Только государи и ближайшие к ним, видимо, понимали и интересовались чем то, и были различных мнений с Кутузовым. Но о чем — этого не мог понять Волхонской и завидовал им. Вдруг между ближайшими свиты зашевелилось, заговорили, стали страстно вырывать друг у друга зрительную трубку и что то указывать. Лица переменились. Стали озабочены и испуганы. На войне всё делается скоро — зашевелилось — куда то поскакали. И вдруг выстрелы ближе, ближе, куда ни посмотрите, везде испуг и страх. Волхонской к Кутузову. Кутузов говорит: — Посмотрите, они бегут. — Волхонской всё понял. Он поглядел, лихие мушкатера бежали. Он помнил лицо одного мушкатера, рыжего, пригинавшегося.[595] Волхонской испугался, как никогда в жизни, и ему стало стыдно и гадко. Он бросился вперед собирать солдат. Раненный офицер. Здоровый бежит. — Подлец! Куда? — Да подите ка, суньтесь. — Стой, стой. Он увидал французов, стройно двигавшихся впереди артиллерии. Наша сыпала картечь, но без меры. К[утузов]: — Вели стрелять на батареях картечью. — Он подскакал к орудиям. Старый офицер бледный. — Главнокомандующий приказал стрелять картечью. — Уже давно стреляем. Тут же скомандовал: «бери на отвозы». 2-й нумер торопливо не попадал в дуло. Он подъехал назад — французы были ближе. На горе была толпа панашей бегущих, г[осудари] впереди. Австрийцы бежали. Офицеры притворялись, что отступали. Wo ist der General en chef, wir retrogradieren.[596] Французы шли бодро и еще ближе. Кутузов собирал бригаду. Он любил Волхонского. —...

4. Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 2 июня 1883 г.

Входимость: 4. Размер: 7кб.

Часть текста: кладя руку на сердце, говорю тебе, что я желаю, чтоб ты пил кумыс и жил там, высыпался , как ты говоришь, как можно дольше, т. е. как выдержишь. Не стоило того расставаться, отрываться друг от друга, если не выдержать до конца кумысное питье. А кумыс для тебя очень, очень нужен и важен, это даст силы, легкость жить и на всё смотреть веселей. Алёшин коклюш идет своим чередом, припадки бывают сильные, он закатывается, но только что припадок кончается, он играет, смеется, бегает, даже, поет. Дрюша и Миша кашляют, но не коклюшем. Я их очень берегу, соблюдаю. Живем мы все — я с детьми и с Таней и с людьми — очень дружно и хорошо. Погода чудная, мы купаемся, я сегодня одна везде гуляла, нашла в Чепыже 5 белых грибов, нарвала цветов, любовалась очень старыми и новорожденными дубами и так тихо, спокойно наслаждалась природой. А мне не совестно, что я не работаю какую-то выдуманную работу: право, так много заботы и работы домашней — рада, как минута досуга есть. И так мне весело и хорошо жить летом, я только бога благодарю,...

5. Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 13 декабря 1884 г.

Входимость: 3. Размер: 6кб.

Часть текста: 1884 г. № 125 13 декабря 1884 г. [Москва]. Ты оговариваешься в конце письма, что оно грустно и не хорошо. Нет, оно очень хорошее, что-то в нем есть, что меня заставляет оглянулся на себя и пожалеть, что я к старости под гору пошла. Да, это странно; на меня все смотрят, что я столб семьи, что я твердая, что я «une femme vertueuse»,1 а я сама себя чувствую слабой, легкомысленной, полусумасшедшей и готовой на всякие, самые безумные крайности. Лесть Madame меня не трогает. Я знаю ее, и теперь мне временами кажется, что с одной стороны лесть ко мне для того, чтобы с другой кокетничать с тобой. Если это последнее подтвердится, то elle aura affaire à moi,2 и я её вперед жалею, ибо в моем полусумасшествии я ни за что не ручаюсь. Но это опять-таки одна из безумных вещей; я Madame всё-таки люблю; в ней есть доброта и ум; а жизнь ее испортила. — Плохо, что у тебя болит печень; но как я радуюсь твоему настроению, и как страшно боюсь разрушить его безумным временем праздников, которые всегда на нас, старших, действуют суетящим и тоскливым образом. Делай всё, как тебе лучше и береги свою душу и свое здоровье. Ты нужен и дорог всем на свете, а на меня не обращай вниманья, не стою я этого, ничтожное, глупое и слабоумное созданье. Сегодня Алёша что-то прихворнул, жарок был и ночь и день, не ест ничего и скучен. Может быть простой будет грипп, как у всех. Сегодня были у меня гости: Дмитрий Федорович Самарин, граф Капнист, Оболенские (Криво-Никольские) и помешали уроку музыки Лёли, что очень грустно. Он зато в саду всё на коньках упражнялся; Андрюша и Маша тоже учились и теперь свободно стоят и ходят на коньках и очень храбрятся, и Лёля их поощряет. Лёля стал последнее время очень хорош, мягок и аккуратно готовит уроки. Илья спать два дня уж как перестал и вместо этого точит на станке мундштуки и...

7. Война и мир. Том 1. Часть первая. Глава XI

Входимость: 3. Размер: 11кб.

Часть текста: — Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой. Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу. — Вера, — сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. — Как у вас ни на чтò понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или... Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления. — Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, — сказала она, и пошла в свою комнату. Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру. Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства. — Сколько раз я вас просила, — сказала она, — не брать моих вещей, у вас есть своя комната. Она взяла от Николая чернильницу. — Сейчас, сейчас, — сказал он, мокая перо. — Вы всё умеете делать не вò-время, ...

8. Чистякова М.: Толстой и европейские конгрессы мира

Входимость: 3. Размер: 58кб.

Часть текста: переводятся на все европейские языки. Толстого приглашают к сотрудничеству в периодической европейской прессе, резко увеличивается количество писем к нему из-за границы, среди которых значительное число составляют письма-запросы, связанные с различными событиями социальной и политической жизни. И Толстой, все более и более отходя от художественного творчества, включается в шумный поток международной жизни, горячо отзываясь на текущие политические события. Основной проблемой, волновавшей европейское общество конца 90-х годов, напуганное новым призраком войны со всеми ее губительными последствиями, была проблема всеобщего мира. Эта проблема вызывала в Толстом живой интерес, определявшийся всей его прежней художественной и публицистической деятельностью. Первую попытку выступления на международной арене по вопросу всеобщего мира Толстой предпринял в 1897 г., в связи с завещанием Нобеля, шведского инженера, изобретателя динамита, приобревшего огромное состояние постройкой динамитных фабрик в Германии, Англии и Франции. Часть этого состояния Нобель завещал Стокгольмскому университету для учреждения премии за труды, направленные к осуществлению идеи мира и сближения народов. Толстой обратился в шведские газеты с нижеследующим воззванием, предлагая премию мира русским сектантам-духоборам, в то время преследовавшимся царским правительством за отказ от военной службы. В шведских газетах я прочел известие о том, что по духовному завещанию Нобеля назначается некоторая сумма денег тому, кто наиболее послужил делу мира. Полагаю, что люди, послужившие делу мира, послужили ему только потому, что они служили богу; и всякая денежная премия может быть только неприятна им, придавая корыстный характер их служению богу. И потому едва ли может быть правильно выполнено. Оно и действительно не может быть...

9. Толстой Л. Н. - Брюммер Луизе (Luise Brümmer), 26 февраля 1897 г.

Входимость: 3. Размер: 3кб.

Часть текста: un des auteurs contemporains que j’estime, le plus et la lecture de chacun de ses ouvrages me donne non seulement une grande jouissance, mais m’ouvre de nouveaux horizons. Si vous lui écrivez, chère Madame, dites le lui. — En vous rémercient encore une fois pour l’obligeance que vous avez eu de m’écrire, je vous prie de recevoir, Madame, l’assurance de mes sentiments distingués. 26 февраля 1897. Дорогая м-м Брюммер, я очень обязан вам за случай, который вы мне предоставили сообщить Бьёрнсону, что я получил его книгу «Король», 1 которой я много восхищался (говорю это совершенно искренно, не из любезности; я читал ее вслух нескольким моим друзьям, отмечая им красоты, особенно меня поразившие), и что я сердечно благодарю его за то, что он обо мне вспомнил. Это один из современных авторов, которых я наиболее ценю, и чтение каждого его труда доставляет мне не только большое удовольствие, но открывает...

10. Анна Каренина. Часть пятая. Глава XXXIII

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: к Яшвину, вытянувшему свои длинные ноги на стул и пившему коньяк с сельтерской водой, велел себе подать того же. — Ты говоришь Могучий Ланковского. Это лошадь хорошая, и я советую тебе купить, — сказал Яшвин, взглянув на мрачное лицо товарища. — У него вислозадина, но ноги и голова — желать лучше нельзя. — Я думаю, что возьму, — отвечал Вронский. Разговор о лошадях занимал его, но ни на минуту он не забывал Анны, невольно прислушивался к звукам шагов по коридору и поглядывал на часы на камине. — Анна Аркадьевна приказала доложить, что они поехали в театр. Яшвин, опрокинув еще рюмку коньяку в шипящую воду, выпил и встал, застегиваясь. — Что ж? поедем, — сказал он, чуть улыбаясь под усами и показывая этою улыбкой, что понимает причину мрачности Вронского, но не придает ей значения. — Я не поеду, — мрачно отвечал Вронский. — А мне надо, я обещал. Ну, до свиданья. А то приезжай в кресла, Красинского кресло возьми, — прибавил Яшвин, выходя. — Нет, мне дело есть. «С женою забота, с не-женою еще хуже», подумал Яшвин, выходя из гостиницы. Вронский, оставшись один, встал со стула и принялся ходить по комнате. «Да нынче что? Четвертый абонемент... Егор с женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку и вышла на свет. Тушкевич, Яшвин, княжна Варвара... — представлял он себе— Что ж я-то? Или я боюсь или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни смотри — глупо, глупо... И зачем она ставит меня в это...

Поиск по творчеству и критикеCлово "MADAME"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "MADAME"