Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "В"

1. Толстой Л. Н. - Сухотиной Т. Л., 14 июня 1903 г.

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Л. Н. - Сухотиной Т. Л., 14 июня 1903 г. 183. Т. Л. Сухотиной. 1903 г. Июня 14. Я. П. Милая Таничка, Давно хочется написать тебе, и всё откладывал, а вчера или 3-го дня получил твои картузы — превосходные, — и картузы поощрили меня. Ты обещала каждый месяц приезжать. Месяц исходит. Я это чувствую не по числам, а по тому, как я по тебе и твоем милом муже соскучился. Ты, вероятно, знаешь про мою внешнюю жизнь. Если же не знаешь, то могу сказать, что внешняя жизнь очень приятная. Здоровье хорошо, погода прекрасная: перепадают и дожди и гости — в пору. Живет милая Леночка с своими прелестными детьми и Лина с детьми, и Миша, и Сережа был на днях — уехал в Витебск (кажется). Сейчас тут Ф. И. Маслов с Ан[ной] Ив[ановной] 1 и Абрикосов сын, а отец вчера уехал. 2 Внутренняя жизнь довольно вялая — мало пишу. Всё занят своим определением жизни и Ник[олаем] Павловичем]. У меня есть его история Шильдера. Много интересного. Есть и истор[ия] Алек[сандра] II, Татищева. М[ихаил] С[ергеевич], верно, просмотрит с удовольствием. Много езжу верхом, и мне очень это и приятно и здорово. Прощай, душенька, надеюсь, до свиданья....

2. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Том IV. Варианты из черновых автографов и копий. К тому IV, страница 6

Входимость: 3. Размер: 81кб.

Часть текста: из черновых автографов и копий. К тому IV, страница 6 № 280 (рук. № 97. T. IV, ч. 3, гл. XVI, XVII, XIX, и ч. 4, гл. IV). (Куда они идут и зачем — никто не знал, еще менее сам великий) гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все-таки он и его окружающие по привычке соблюдали раз заведенный порядок; писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour, называли еще друг друга: «Sire, mon cousin, Prince d’Ékmuhl и roi de Naples», но[877] приказы и рапорты были только на бумаге, в сущности же каждый думал только о том, как бы поскорее уйти и спастись.[878] Первые дни движение этого мнимого войска от[879] Смоленска до Красного, замечательного своей[880] простотой, не подходящей ни под какие мнимые распоряжения начальников. Вся эта обратная компания от Москвы до Немана[881] подобна игре в жмурки с колокольчиком, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы[882] уведомить о себе ловящего. Сначала тот, которого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага, часто думая убегать, идя прямо к нему в руки. Сначала Н[аполеоновские] войска еще давали о себе знать — это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на...

3. Война и мир. Том 3. Часть вторая. Глава III

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминаний о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча. На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания. — Первое, бумага почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золото-обрезной... образчик, чтобы непременно по нем было; лаку, сургучу — по записке Михаила Иваныча. Он походил по комнате и заглянул в памятную записку. — Потом губернатору лично письмо отдать о записи. Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания. Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь всё не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился. — Ну, ступай, ступай; ежели чтò нужно, я пришлю. Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору. Уже было поздно, когда он...

4. Война и мир. Том 3. Часть вторая. Глава XXVI

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружившими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика. Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее. Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстою спиной, то обросшею жирною грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем стклянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хотя опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: Allez ferme, allez toujours[118]... приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон сморщась взглянул исподлобья на адъютанта. — Point de prisonniers, — повторил он слова адъютанта. — Il se font démolir. Tant pis pour l’armée russe, — сказал он. — Allez toujours, allez ferme,[119] — проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи. — C’est bien! Faites entrer m-r de Beausset, ainsi que Fabvier,[120] — сказал он адъютанту, кивнув головой. — Oui, Sire,[121] — и адъютант...

5. Война и мир. Том 3. Часть вторая. Глава II

Входимость: 3. Размер: 10кб.

Часть текста: меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка». Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки и разговаривала с Десалем; другую часть дня она проводила с книгами, старухой-няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней. О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, пред людскою жестокостью, заставлявшею их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Деcаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по-своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма. «Я вам пишу по-русски, мой добрый друг», — писала Жюли, — потому что я имею ненависть ко всем французам,...