ВТОРАЯ КНИГА
№ 15 (рук. № 4).
[РАБОТНИЦЫ И ПЕТУХ]
ВДОВА И РАБОТНИЦЫ
Одна хлопотливая вдова по ночам с петухами будила работниц и выгоняла на работу. Работницам тяжело стало бесперестанно работать, они и вздумали дворового петуха убить, потому, что он будит хозяйку. Случилось, однако, что как сделали они это, еще хуже им стало. Хозяйка, не слышучи петуха, еще раньше стала поднимать работниц.
№ 16 (рук, № 4).
РЫБАК И РЫБКА
Рыбак закинул сеть и вытащил рыбку. Она была маленькая и стала просить, чтоб рыбак ее не брал, а пустил, что она еще мала. Вот, говорит, как вырасту да стану большая, можешь поймать меня, и тогда я тебе в большую пользу буду. — Рыбак и говорит: Дурак бы я был, если б, когда у меня хоть малая прибыль в руках, я бы надеялся на будущую, хоть и большую.
№ 17 (рук. № 4).
ЛИСИЦА И КОЗЕЛ
В жару козел, давно не пивший, слез к воде под крутой берег. Когда он надулся так, что бока его раздулись, как бочка, он не мог вылезть назад на берег. Лисица, подошедшая к берегу, глядя на козла, смеялась над ним. Если бы у тебя было столько ума, сколько волос в бороде, ты бы прежде, чем слезать под кручь, подумал бы, как ты назад вылезешь.
ЛИСИЦА И КОЗЕЛ
В жару козел слез под кручь, чтобы напиться. Он напился и отяжелел, он никак не мог вылезть назад на берег. Лисица с кручи смотрела на козла и смеялась над ним. Она сказала ему: Если бы у тебя было столько ума, сколько волос в бороде, ты бы прежде, чем лезть, подумал, как ты назад выберешься.
ЛИСИЦА И КОЗЕЛ
Козел сильно зарьял и сошел в глубокий колодец напиться. Напившись вдоволь, никак не мог он назад вылезть и стал раздумывать и звать на помощь. Лисица увидала его и говорит: То-то бестолковый! Коли бы у тебя, сколько в бороде волос, столько и ума было, ты бы прежде, чем слезать, выход бы высмотрел.
№ 18 (рук. № 4).
ЖУРАВЛИ И АИСТ
Мужик расставил силки в поле. Журавли сбивали его посев. Он их ловил и поймал с ними вместе аиста. Аист просил, чтобы мужик отпустил его. Он говорил: я не журавль, а аист, мы самые почетные из птиц. Я и отца твоего почитаю и служу ему. Видишь — и цвета-то мы не одинакового. Мужик сказал: С журавлями поймал тебя, с ними и зарежу.
№ 19 (рук. № 4).
Один волк хотел[146] поймать овцу из стада и, чтобы его не видно было, ходил всегда в пыли, которую поднимало стадо. Овчарная собака увидала его и говорит: Зачем ты всегда ходишь в пыли? Пыль вредна для глаз. Волк отвечал: А нарочно. У меня глаза болят, а говорят — пыль от стада вылечивает больные глаза.
№ 20 (рук. № 4).
ЗАЙЦЫ И ЛЯГУШКИ
Сошлись раз зайцы и стали плакаться друг перед другом о том, что их жизнь непрочная и опасностей много. И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем. Уж лучше раз умереть, чем всю жизнь бояться и мучаться.
Так они и положили и пустились все в озеро, чтоб там потонуть. Только как услыхали лягушки заячий топот и забултыхали все в воду, один из зайцев — он подогадливее был — и сказал: Стойте, товарищи! Не делайте себе беды, видите — есть звери еще жалче нас с вами. —
№ 21 (рук. № 4).
[ОТЕЦ И СЫНОВЬЯ]
МУЖИК И СЫНОВЬЯ
У мужика сыновья ссорились. Отец часто советовал им, чтоб в согласьи жили, они не слушались. Вот он велел им принесть связку прутьев и дал сыновьям, чтоб сломали. Они попытались, потужились, но не могли сломать. Потом отец развязал связку и дал каждому по одному пруту ломать. Сейчас же они поломали. — Отец и сказал: Так-то и вы, дети. Коли в согласьи жить будете, никакой враг вами не завладеет и вас не осилит; а если будете ссориться да спорить, легко, вас всякий погубит.
№ 22 (рук. № 4).
[ТЕЛЕНОК НА ЛЬДУ]
<Теленок, упражнявшийся в быстрой скачке по закуте, прийдя зимой на водопой к врубленному в лед корыту, пригласил других телят любоваться на быстроту кругов, которые он будет делать по льду. Когда же он, раскатившись во все стороны ногами, ударился головой о корыто, он жалобно проговорил: Надо быть неудаче, когда столько дней, скакая по глубокой соломе, не падал, а тут на гладком льду сразу поскользнулся. <Корова, смеясь, сказала: Несчастье в том, что не знаешь ты того, что чем где легче скакать, тем труднее держаться.> Кабы ты был не теленок, — сказала старая корова, — ты бы знал, что где легче скакать, там и труднее держаться.>
№ 23 (рук. № 4).
[ШАКАЛЫ И СЛОН]
Шакалы поели всю падаль в лесу, и им было нечего есть. Тогда старый царь шакалов придумал, как прокормить свой народ. Он собрал всех шакалов и пошел с ними к слону, который жил в этом лесу, и сказал ему: Наш народ недоволен своим царем и просит тебя придти к нам и над нами царствовать, мы будем делать всё, что ты велишь, и будем почитать тебя. Пойдем в наше царство. Слон согласился и пошел за старым шакалом. Шакал привел его в большое болото. Когда слон завяз в болоте, шакал спросил его, что он прикажет. Слон сказал: Я приказываю вытащить меня отсюда. Шакал засмеялся и сказал: Хорошо, ухватись за мой хвост, я вытащу тебя. <Слон сказал: Зачем ты говоришь это? Это невозможно.>Тогда все шакалы ушли, и когда слон издох в болоте, шакалы пришли и долго ели его.
№ 24 (рук. № 4).
ЦАПЛЯ, ЛЯГУШКИ И РАК
Одна цапля жила у пруда и состарилась. Когда она состарилась и не в силах была ловить рыбу, она придумала, как ей без труда ловить рыбу. Она сказала рыбам, что слышала от людей, будто этот пруд хотят спустить и рыб всех выловить. Она сказала: Я бы помогла вам, да вы ничему не верите. Рыбы сказали: Нет, мы верим, помоги нам. Цапля и уверила рыб, что недалеко есть глубокий хороший пруд, что про тот пруд люди не знают, и что цапля может переносить всех рыб в тот пруд. Рыбы согласились, и цапля стала носить рыб. Только она не носила их в другой пруд, а вылетала на поле и там съедала. В пруду жил рак. Когда цапля перенесла уже много рыб, рак сказал: Теперь перенеси меня в глубокий пруд. Цапля взяла и понесла его. Когда она вылетела на поле, она хотела его бросить, но рак увидал кости мертвых рыб и понял, как она обманула их. Он стиснул своими клещами шею цапли и удавил ее, а сам приполз назад в пруд и всё рассказал рыбам.
№ 25 (рук. № 4).
Один раз заяц встретил ежа и стал смеяться над его ногами. Еж рассердился. Он знал, что у него кривые ноги, но не хотел про это слышать. Он сказал зайцу:
— У меня ноги хоть и кривые, а скорее твоих бегают.
Заяц засмеялся. Еж еще громче закричал: Скорее твоих. Давай наперегонку.
Заяц согласился.
И еж сказал: Я пойду домой, а потом побежим.
Заяц сказал: Когда хочешь.
Еж пришел домой и сказал: Жена, я с зайцем поспорил бежать наперегонку. Пойдем в поле.
А жена сказала: Ты с ума сошел, что хочешь спорить с зайцем, у него быстрые ноги, а ты насилу ходить.
Еж сказал жене: У него ноги быстрые, а у меня ум быстрый. Я его хочу наказать за то, что он надо мной смеялся. Мы вот как сделаем. Мы выйдем на поле, и ты спрячься, сядь на одном конце борозды, а я с зайцем пойду на другой конец. Мы побежим с ним. Как он разбежится, я вернусь назад и спрячусь. А как он прибежит к твоему концу, ты выскочи и скажи:
— А я уж давно тут!
Жена послушалась мужа и спряталась на другом конце борозды. А еж с зайцем побежали с другого конца.
Заяц побежал, а еж прошел три шага, воротился назад в борозду.
Заяц прибежал на другой конец, и он вдруг увидал ежову жену. Она выскочила из борозды и сказала:
— А я уж давно тут!
Заяц думал, что это тот же еж, и удивился.
Он сказал:
— Давай еще раз побежим назад! и припустил во все ноги. Но когда он прибежал на другой конец, еж выскочил из борозды и сказал: Ты только? я уж давно тут.
Заяц еще больше удивился и сказал:
— Ну, так побежим еще раз.
— Побежим, — сказал еж и опять спрятался в борозду, и опять ежова жена встретила зайца на другом конце.
И так заяц бегал 73 раза, и всякий раз, как прибежит на один или другой конец, еж уже сидит в борозде и говорит: А я уж вот он!
№ 26 (рук. № 4).
[УДАЧА]
СЧАСТЬЕ
Поехали люди на остров, где было много дорогих каменьев. Все люди старались найти больше. Они мало ели и мало спали, а всё работали и ничего не набрали. А один человек из них, как приехал на остров, так ничего не делал, а только ел и спал. Когда люди стали собираться домой, они разбудили этого человека; но он так разоспался, что не мог идти и всё падал. Когда он падал, то он цеплялся руками за землю и потом обчищал свои руки в карманы.
Когда все приехали домой, у этого человека были полны карманы алмазов.
№ 27 (рук. № 4).
[ЗОЛОТОВОЛОСАЯ ЦАРЕВНА]
<Шелк делается из червя. Некрашеный шелк цвета золотого. Червяк бывает сначала яичком, потом червяком, потом куколкой, потом бабочкой. Бабочка кладет яички, и из яичек делается опять червяк, и опять куколка, и опять бабочка. Яичко бывает серое и не похоже на живое. Червяк бывает живой, и его кормят листом тутового дерева. Куколка бывает похожа на спеленутое дитя.>
Шелковичный червь родится яичком, из яичка делается червем, из червя делается куколкой, из куколки бабочкой. А бабочка кладет опять яйца. Куколка червя делается из шелковой паутины: червь выпускает из себя эту паутину и в нее закатывается. Шелк некрашеный бывает золотистого желтого цвета. Когда червь заматывается в куклу, он бывает величиной в 3/4 вершка, а когда он родится из яичка, то он не больше макового зернушка. Пока червяк вырастет, он 4 раза замирает и опять оживает. Первый раз он замирает на 5 дней, второй раз на 4 дня, третий раз на 6 дней, 4-й раз на 6 дней <и 5-й раз на 9 дней.>
————
В Индии был царь Линги, и <у него была одна> дочь. Дочь звали девой золотоволосой. Мать золотоволосой девы умерла, и царь взял другую жену. Мачеха возненавидела золотоволосую падчерицу и уговорила царя сослать ее в пустыню. Золотоволосую сослали, но она не пропала, а на 5-й день на льве приехала назад к своему отцу.
Тогда мачеха сослала золотоволосую в горы, где летали только коршуны. Но коршуны стали кормить золотоволосую, и она на 4-й день вернулась к царю.
Тогда ее сослали на пустынный остров, но там рыбаки увидали золотоволосую царевну и на 6-й день привезли ее назад к царю.
Тогда мачеха, чтобы наверное погубить подчерицу, велела на дворе вырыть глубокий колодезь и туда зарыть золотоволосую. Но через 6 дней из того места, куда зарыли царевну, засветился свет, и когда царь велел раскопать то место, там нашли живую золотоволосую царевну.
Тогда мачеха велела выдолбить пень тутового дерева, посадить туда царевну и пустить ее по морю.
Море на 9-й день принесло золотоволосую царевну в Японскую землю, и там ее вынули из дерева. Но она сейчас же умерла, и из нее сделался шелковичный червь.
————
— сном коршуна, 3-й — сном лодки, четвертый сон — сном двора, а 5-й сон — сном дерева.
№ 28 (рук. № 4).
ЕРМАК
В городе Суздале жил мещанин Аленин. Не при чем ему было жить в Суздале, и он пожелал искать заработков. Во Владимире он сошелся с разбойниками. Разбойники дали ему повозку и лошадей, и Аленин извозничал и возил разбойников и их клажу по Муромским лесам. Когда стали ловить разбойников, Аленина взяли вместе с ними и посадили в тюрьму. Из тюрьмы Аленин убежал и ушел с семейством на Чусовую реку к купцам Строгановым. Там он работал, и сыновья и внуки его работали. У Аленина было два сына и пять внуков. Все были молодцы, но из молодцов молодец был внук его, сын Тимофея Василий. Он был из себя красив, росту среднего, в плечах широкий, сильный, быстрый и речистый. Когда дед умер, Василий отошел от отца и пошел, подобрал себе артель и пошел на заработки. Ходил он в бурлаках и гонял с купеческими товарами суда по Волге и по Каме. Рядился с купцами он сам, и деньги раздавал товарищам, и харчи выдавал на народ. И тут прозвали его товарищи Ермаком. Прожил так Ермак года два и соскучился так жить. Захотелось ему погулять. Вот он, ездючи по Волге, и стал подманивать гулящий народ: Давайте, ребята, соберемте шайку, погуляем по Волге. Товаров богатых много, будем отбирать да прогуливать. И собралась к Ермаку шайка большая, и все его избрали атаманом. А Ермак себе в помощники взял давнишнего приятеля и товарища Ивана Кольцо. И положил всем товарищам такие правила. Жен и детей не иметь и от семьи отказаться. Атамана слушаться, а кто не послушает, того убивать. Добычу всю делить по одной части каждому товарищу, а атаману две. И стали они по Волге грабить. Грабили и купцов, и бояр, и царских послов, и города. Грабили, где мало народу. И много убивали народа, так что по всей Волге прошел слух про Ермака, и все стали его опасаться. С Ермаком трудно было сладить и трудно было от него уйти, потому что народ у него подобран был ловкий и смелый, и сам он Волгу всю вдоль и поперек исходил, и всякий затон знал, да и силен был, и сметлив, и смел.
Один раз приплыл к нему с низовья один из товарищей и говорит: Ну, Ермак Тимофеич, завтра здесь хороша добыча пройдет, да не одолеет наша сила. Тянут из Астрахани купцы судно с золотом и с камнями самоцветными, да на судне 50 человек молодцов ружейников. Не допустят они нас. А Ермак и говорит: Я один возьму их. И на другое утро поплыл на лодочке вниз по Волге, причалил к острову, вытащил лодку на берег, спрятал ее в кусты, и сам спрятался, и стал поджидать. К вечеру увидал он — тянут 12 лямочников судно, а на судне человек 50 с ружьями. Вот как бичева поравнялась с островом, Ермак выскочил из кустов, перерубил кинжалом бичеву и переплыл на берег к лямочникам, бросился на них с саблей, и каких убил, а каких разогнал. А судно тем временем понесло назад. А назади был под водой камень. Его только что миновали купцы. Судно понесло назад на камень. Купцы всполошились, видят, что разобьет их судно, бегают взад и вперед и не знают, что делать. А Ермак побежал за судном, вскочил в воду, поймал бичеву, притянул к берегу, привязал к дереву и закричал купцам, чтобы они бросили ружья и кинжалы в воду. А что если не бросят, он пустит бичеву, и они разобьются об камень. Купцы побросали ружья в воду. Когда они побросали ружья в воду Ермак опять закричал им: Ну, теперь, купцы-молодцы, сами полезайте туда же. Купцы было не захотели прыгать в воду, стали разговаривать, тогда Ермак крикнул им: А коли не хотите, так я вас всех перестреляю, и выстрелил в них из ружья и убил одного. Тогда другие попрыгали в воду, и Ермак забрал всю добычу. —
Только прошло немного времени, стали купцы и бояре жаловаться царю, что по Волге от Ермака проезда нет, и стали просить войска. Царем тогда был И. В. Грозный. Царь Иван Васильевич сейчас послал на Волгу войско, и велел поймать разбойников, и двум старшим, Ермаку и Ивану Кольцо, отрубить голову.
погуляем последний раз, прогуляем всю нашу добычу и уйдем отсюда в дальние леса. Еще мой дедушка в Муромских лесах извозничал и меня с собой бирывал. Мне места знакомы. Места привольные. И там и по сухому пути много купцов ездит, и будет чем поживиться.
Казаки послушали атамана, прогуляли всё свое именье, и ушли с ним в Муромские леса, и там стали разбойничать. —
Только и оттуда послали жалобы к царю, и туда пришло царское войско. — Летом Ермак не робел войска, и прятался от него в лесах, и грабил по дорогам; а как пришла осень, он видит, что дело плохо, созвал казаков и стал им говорить: Братцы-казаки, водил я вас по Волге, водил по степям, по лесам — везде мы добра добывали, а худа не видали, теперь приходит нам дело плохо. На дворе зима, за нами войско царское. По снегу мы след дадим, и нам от войска не уйти, да и зимовать нам в лесах скучно. Пойдемте со мною, сведу я вас на свою родину — на реку Чусовую, там за Чусовой рекой есть земля Сибирь. — Земля эта богата. Там зверя, рыбы, мехов, скотины — всего много. Там житье хорошее и вольное. А пуще всего не забывайте, что здесь оставаться — петли не миновать, а туда пойдем — вольное житье найдем. Казаки стали думать. Одни соглашались идти, другие не соглашались, говорили, что далеко и что лучше идти на Украину, что там тоже житье вольное. Так и разбилась вся шайка на две половины. Одни пошли на Украину — человек 300, а 400 человек пошли с Ермаком, и Кольцо пошел со своим атаманом. Вот и пошли казаки с Ермаком на Каму, там отбили у купцов струга и поплыли в реку Чусовую.
№ 29 (рук. № 6).
СУХМАН БОГАТЫРЬ
Князь Владимира
Пированье шло,
Шел почестный пир
На бояр, князей,
Уж как солнышко
Стало к вечеру,
Как почестный пир
Идет в веселе.
Порасхвастались.
Глупый хвастает
Молодой женой,
А глупей того
Умный хвастает
Своей матерью,
Сильный хвастает
Своей силою,
Богатырскою.
А один сидит
Богатырь Сухман,
Богатырь Сухман
Он ничем Сухман
Да не хвастает.
Как и солнышко
Володимир князь
Он похаживает,
Желтыми кудрями
Он потряхивает.
Говорит ему
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич,
Что ничем, Сухман,
И не ешь, не пьешь,
И не кушаешь?»
Взговорил Сухман
Таковы слова:
«Уж коль хвастать мне
Добру молодцу,
Так похвастаю:
Привезу тебе
Лебедь белую
Не кровавлену».
И вставал Сухман
На резвы ноги,
И седлал Сухман
Брал с собой Сухман
Свою палицу.
Еще брал Сухман
Нож кинжалище.
Ко синю морю,
Ко морской ко той
Тихой заводи.
Не нашел Сухман
В первой заводи.
Уезжал Сухман
К другой заводи,
Не нашел и там
И у третьей
Тихой заводи
Не наезживал
Гусей, лебедей.
Призадумался.
Как поеду я
Теперь в Киев-град,
Что скажу теперь
Дай поеду я
К мать Непре реке.
Глядь, течет река
Непра матушка
Не по-прежнему.
А вода с песком
Помутилася.
Стал Сухмантьюшка
«Что ж ты, матушка
Что, Непра река,
Что течешь ты так,
Не по-старому,
Не по-прежнему,
А вода с песком
Помутилася».
Испровещится
«Ой нельзя уж мне
Течь по-старому,
Течь по-прежнему,
По-старинному.
За Непрой рекой,
Сорок тысячей
Все татаровей.
Они мост мостят
Намостят что днем,
В ночь то вымою.
Да из сил-то я,
Мать Непра река,
».
И раздумался
Одихмантьевич:
«То не честь хвала
Молодецкая —
Сил татарскиих».
И пустил Сухман
Он добра коня
Через матушку,
Его добрый конь
Перескакивал,
Подъезжал Сухман
Ко сыру дубу
Дуб с кореньями
Выворачивал,
За вершину брал,
А с комля дуба
И с дубиночкой
Той Сухмантьюшка
Напустил коня
Сваво доброго
На татарскую.
И начал-то он
Той дубиночкой
Да помахивать.
Поворачивать.
Как махнет вперед,
Станет улица,
Отмахнет назад,
И побил он тех
Всех татаровей,
Убежало лишь
Три татарина.
Три татарина
К мать Непре реке
И попрятались
Под кусточками
’выми.
Приезжал опять
Одихмантьевич
К мать Непре реке
И пустили те
Свои стрелочки
В Одихмантьича,
Во его в бока,
В тело белое.
Эти стрелочки
Повыдергивал,
А кровавые
Свои раночки
Все затыковал,
А татаровей
Тех последниих
Распорол ножом
И пустил Сухман
От Непры реки
Он ко Киеву,
Ко тому двору
Князь Владимира.
Привязал коня
На дворе к столбу.
Сам входил Сухман
А Владимир князь
Сам по горенке
Он похажива’т,
Желтым’ кудрями
’т.
Взговорит-то сам
Таковы слова:
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Что ж привез ли ты
Лебедь белую,
Мне живьем в руках,
Лебедь белую,
И не ранену?»
Взговорит Сухман:
«Ой, Владимир князь,
Мне, мол, было там,
Не до лебедя.
За Непрой рекой
Да за матушкой
Повстречались мне
Злых татаровей.
Шли во Киев град
Те татаровы.
С утра до ночи
А Непра река
В ночь мост выроет,
Да из сил она
Уже выбилась.
На татаровей
Я добра коня
И побил их всех».
И Владимир князь
Не уверовал.
А велел слугам
Своим верныим
Взять Сухмантия
И сажать его
В тюрьмы крепкие.
А Добрынюшку
Володимир князь
На Непру реку,
Чтоб проведал
Он про зар’ботки
Про Сухмантьевы.
Оседлал коня
Он сваго доброго,
И выезживал
Добрый молодец
Как приехал он,
Свет Добрынюшка,
К мать Непре реке,
Увидал — лежит
Сила вражеска,
И дубиночка
Одихмантьева
Вся расщеплена
Промеж них лежит,
Там валяется.
И Добрынюшка,
Сын Никитьевич,
С земли поднял
И привез ее
В стольный Киев град.
И Владимиру
Выговаривал:
«Правдой хвастает
Одихмантьевич:
За Непрой рекой
В сорок тысячей
Тех татаровей
Перебитая.
Я привез с собой
Одихмантьича.
На лучиночки
Та дубиночка
Вся исщеплена».
Сам Владимир князь:
«Гой же слуги вы,
Мои верные,
Вы идите-ка
Выводите мне
Одихмантьича,
Приводите мне
На ясны очи
Буду миловать
За услуги те
За великие;
Буду жаловать
Городками ли
С пригородками,
Еще селами
Да с приселками,
Да бессчетною».
И пришли опять
Слуги верные
К тюрьмам крепкиим.
Таковы слова:
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич,
Из тюрьмы своей,
Ворочает князь,
Хочет солнышко
Тебя миловать
За великие
Тебя хочет князь
Он пожаловать».
Выходил Сухман
Говорил Сухман
Таковы слова:
«Не умел меня
Володимир князь
Не умел же он,
Ласков солнышко,
С умом жаловать,
А теперь меня
Во ясны очи».
И выдергивал
Одихмантьевич
Из кровавых
Листья маковы.
Сам Сухмантьюшка
Приговаривал:
«Потеки, Сухман,
От моей крови
От горячией,
От горячией
От напрасные».
146. В подлиннике: ходил