Поиск по творчеству и критике
Cлово "OVO"
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 20кб.
Часть текста: мир Том 2. Часть вторая. Глава IX IX. Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хотя и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно-русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discrétion[53] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, чтò творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш-Эйлауского сражения. «Depuis nos grands succès d’Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers généraux. Décidément j’ai pris le goût de la guerre, et bien m’en a pris. Ce que j’ai vu ces trois mois, est incroyable. «Je commence ab ovo. L’ennemi du genre humain , comme vous savez, s’attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fidèles alliés, qui ne nous ont trompés que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l’ennemi du genre humain ne fait nulle attention à ...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: и что за тротуары— ужас! Точно у нас на Петербургской стороне, на какой-нибудь Зверинской улице!!! А еще и время было самое сквернейшее, какое только можно себе вообразить: зима — не зима, но! весна — не весна. Везде лед и снег, кое-где уже течет и ручейки побежали, только ухабы и слякоть у них в переулке — ужасающие. Казалось, каждую секунду богу душу отдашь. Наконец миновали мы (я с извозчиком) и одну фабрику, и другую фабрику — никак водочные, вот-то компания и соседство прелестные! — миновали все это и въехали в дрянные деревянные воротишки на открытый двор. Сейчас подъезд налево. Несчастный деревянный домик в два этажа вроде домиков на Петербургской или в Семеновском полку лет сорок тому назад — вот как Москва отстала. Только со света я вошел в полутемную переднюю, кто-то закричал, около стены: «А, Владимир Васильевич, наконец-то вы приехали!» Сначала я даже не разглядел, кто говорит. Но тотчас я увидел, что это сам Толстой, в длинном теплом пальто, черным барашковым воротником и в шерстяной шапке верблюжьего цвета. Мы сразу стали обниматься, я в шубе, он в пальто. Он громко улыбался и...